Дарья Златопольская - Важные вещи. Диалоги о любви, успехе, свободе

Все они – люди успешные, знаменитые и признанные. И все же мало кого из них можно назвать успокоенным и довольным. Успешен ли Андрей Тарковский? Его имя известно всему миру. Но свои дневники он назвал «Мартиролог»(то есть жизнеописание мученика), и их содержание вполне этому соответствует. Успешен ли Пушкин? Наверное, лучшими мгновениями его жизни были не похвалы царя или Белинского, а знаменитое «Ай да сукин сын!». Мгновение, когда ты совпал со своим замыслом. Это и есть мгновения настоящего успеха, мгновения счастья. И, наверное, стремиться стоит не к тому, чтобы стать успешным, а к тому, чтобы быть счастливым.

Для меня одна из лучших книг об успехе – автобиография Чарли Чаплина. Ее автора, пожалуй, можно назвать самой большой звездой в истории мирового кино. Жизнь Чаплина была полна испытаний – и творческих, и личных. Только в поздние годы он нашел для себя ответ, как быть счастливым. Этим открытием он поделился с родными в речи, произнесенной на своем семидесятилетии: «Когда я полюбил себя, я понял, что тоска и страдания – это только предупредительные сигналы о том, что я живу против своей собственной истины. Сегодня я знаю, что это называется быть самим собой».

Д. З. В русских сказках распространен образ героя, достигающего успеха вопреки рациональной логике – такого, как Емеля или Иван-дурак. Герой вашего фильма «Свадьба» – тоже в некотором смысле дурачок, но в результате из всех персонажей он – единственный счастливый человек.

П. Л. У меня, наверное, мистический взгляд на жизнь. На меня успех свалился неожиданно. Я и сам был чем-то средним между Иваном и Емелей. Я сейчас говорю ужасно непедагогичные вещи, но мне кажется, что, когда успех приходит, – это никак не связано с преодолением, с мучением, с истязанием себя. Мне кажется, надо делать то, что тебе легко. Только там, где тебе легко, там, где тебе хорошо, там, где ты лучше, ты можешь чего-то достичь.

Однажды я беседовал с Юрием Куклачевым, замечательным клоуном и дрессировщиком кошек. Я спросил его: «Как ты их дрессируешь? Это же кошки!» И он сказал мне: «Каждая кошка что-то любит и умеет. Надо только понять, что именно». Вот и я считаю, что надо просто как-то вытащить из себя это умение ходить на задних лапах.

Оказывается, вот в чем секрет успеха: надо понять, какая ты кошка! Наверное, большая проблема современного общества в том, что тебе точно говорят, каким ты должен быть, что ты должен любить, как ты должен говорить, одеваться. Это уводит человека от себя, и там, в стороне от себя, он несчастен.

Если бы меня спросили, как определить талант, я бы сказал: это ощущение жизни как огромной радости.

Да, именно так. Внутри нас есть эта кошка.

Д. З. Рассказывая о войне, ваш отец как-то сказал, что когда попадаешь на фронт, то сначала ты очень смелый: ничего не боишься, легко встаешь в атаку. Но как только ты получаешь первое ранение, даже не слишком серьезное, то больше не чувствуешь себя неуязвимым. И очень трудно вернуть себе чувство, что ты можешь подняться в атаку. Мы, конечно, не были на войне, но в жизни каждого человека бывают неудачи, после которых перестаешь чувствовать свою неуязвимость.

В. Т. Я всегда чувствовал себя уязвимым и продолжаю так чувствовать. У меня нет сложившейся картины мира и себя, где у меня есть своя роль – где я сижу в своем окопе и знаю, что туда не дострелят. Нет, у меня ощущение, что я стою в голом поле и любой снаряд может меня задеть. Вопрос не в том, хороший ты снял фильм или плохой, поругали тебя или похвалили, дали награду или нет. Это вопрос внутреннего выбора.

Самое страшное в моей профессии и в жизни – ощутить, что ты уже неуязвим. Особенно когда наступает зрелый возраст. Как легко люди вдруг выбирают… свой конец! Один выбирает ощутить себя классиком. Прекрасный человек и не старый еще, ему еще надо хулиганить, что-то ломать, а он вдруг выбрал, что он уже классик. Он так себя ощущает. Ученики, неторопливые интервью, «мое творчество». Хотя это еще живой и непредсказуемый человек. Кто-то идет в цинизм…

Что я имею в виду? Человек раньше времени начинает подводить итоги. Ему хочется выйти с этого поля, где еще идет перестрелка, залезть в нормальный окоп и оттуда уже спокойно постреливать, зная, что снаряд туда не залетит. А для этого ему нужно для себя решить: «Я – кто?» И вот этого состояния я боюсь больше всего. Потому что, как только я решу, «кто я», – мне конец.