Александр Колпакиди - Двойной заговор. Сталин и Гитлер - несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Второй путь тоже известен — «дворцовый переворот». Однако и тут интересы расходились. Несмотря на то что в этом случае резко повышалась роль чекистов, все равно основной силой были военные. И что же — взять власть, чтобы тут же отдать ее штатским болтунам во главе с эмигрантом Троцким? 14 мая 1937 года на допросе Примаков сообщил: «Троцкистские организации считали, что Якир наиболее подходит на пост народного комиссара вместо Ворошилова». Но если так, то кем тогда, по замыслу заговорщиков, должен был стать Тухачевский? Военные не очень-то делились своими планами. Но явно вели какую-то свою игру. Какую?

Вернемся в Германию. Вторым любимым коньком генерала фон Секта была идея восточной ориентации. Он не был, собственно, русофилом, он был убежденный националист, «истинный ариец, характер нордический, упорный». Но всячески ратовал за союз с Россией как политику, спасительную для Германии, и всячески предостерегал от войны с Россией, как от самоубийственной авантюры.

Не кто иной, как фон Сект был отцом нелегального советско-германского военного сотрудничества, которое, если быть точным, скорее было сотрудничеством Советской России, рейхсвера и некоторых военных промышленников Германии. Военные старались держать его в секрете от немецкого парламента, о нем не слишком-то информировали Веймарское правительство. У нас в нем принимали участие и правительство, и оборонная промышленность, и армия.

Сотрудничество было многоплановым. Весьма важное место в нем занимали личные контакты между военными. И есть данные, что в то время, в конце 20 — начале 30-х годов, немцы активно осуществляли экспорт идеологии. А именно: последователи фон Секта, совмещавшие в себе поклонников обеих любимых идей своего патрона, всячески пропагандировали идею военно-политической диктатуры и искали единомышленников в среде советских офицеров. Расчет немецких «восточников» был чрезвычайно прост: если идеи военно-политической диктатуры восторжествуют в обеих странах, если к власти в Германии придут военные русофилы, а к власти в России — советские германофилы, то союз двух держав будет непобедим, а реванш — неотразим.

Офицерский корпус Красной Армии в то время состоял из нескольких групп, находящихся между собой в сложных взаимоотношениях. На кого могли рассчитывать немцы?

Естественно, не на верных сталинистов. И не на честных служак, чьи интересы простирались от устава до приказа.

Существовала в РККА еще одна группировка, хотя и неуклонно теряла численность. Это бывшие кадровые царские офицеры и генералы. Они не имели оснований быть довольными происходящим, любить большевиков. Они, пожалуй, примкнули бы к заговору (а судя по делу «Весна» что-то там такое вполне могло быть), но идея военно-политической диктатуры была им чужда, тем более в союзе с немцами. И хотя в 1937―1938 годах большая часть представителей этой группы также подверглась репрессиям, однако, отнюдь, не все, и многие, что называется, за компанию.

Но были и другие группы, в том числе одна, которая подходила для экспорта сектовских идей почти идеально. Это компания Тухачевского, так называемые «красные милитаристы». Вот уж кто абсолютизировал армию, так это «красный маршал»! Дай ему волю, и он в мирное время превратил бы страну в единый военный лагерь.

Почти все тухачевцы были молодыми выдвиженцами гражданской войны и при солидном боевом опыте не имели ни опыта кадровой службы в царской армии, ни сколь-нибудь приличного военного образования. Зато у них были общие стратегические концепции, которые они самоотверженно отстаивали в борьбе с военной наукой, общие амбиции — весьма большие. Все они были обиженными, жестоко уязвленными необходимостью подчиняться наркому Ворошилову, которого дружно презирали. Среди них-то и стали немцы искать себе союзников.

В ходе контактов двух армий наши офицеры много общались с германскими коллегами как в официальной, так и в неофициальной обстановке, были немцами приняты и обласканы (Якир, например, даже читал лекции в академии германского генштаба). Неужели же столь обоюдоприятные контакты должны были прерваться в 1933 году только потому, что кучке каких-то жалких «штафирок» во главе с ефрейтором пришло в голову избрать антисоветскую внешнюю политику?

Контакты продолжались. Известно о них немного. Но, например, в 1936 году Уборевич ездил на маневры по приглашению генерала фон Фрича, чем довел до истерики немецкого фюрера. (Что, кстати, говорит о том, что еще в 1936 году германская армия была весьма автономна. Попробовали бы наши без ведома правительства пригласить к себе кого-либо из немцев!)