Александр Колпакиди - Двойной заговор. Сталин и Гитлер - несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Эмиль Людвиг сообщает о своей беседе с Троцким, состоявшейся вскоре после высылки Троцкого на Принцевы острова, около Стамбула. Эту беседу Эмиль Людвиг опубликовал в 1931 году в своей книге „Дары жизни“. То, что было высказано уже тогда, в 1931 году, Троцким, должно заставить призадуматься всех, кто находит обвинения, предъявленные ему, нелепыми и абсурдными. „Его собственная партия, — сообщает Людвиг (я цитирую дословно. — Л. Ф. ), — по словам Троцкого, рассеяна повсюду и поэтому трудно поддается учету. „Когда же она сможет собраться?“ — Когда для этого представится какой-либо новый случай, например, война или новое вмешательство Европы, которая смогла бы почерпнуть смелость из слабости правительства. „Но в этом случае Вас-то именно и не выпустят, даже если бы те захотели Вас впустить“. Пауза — в ней чувствуется презрение. — О, тогда, по всей вероятности, пути найдутся. — Теперь улыбается даже госпожа Троцкая“. Так отвечает Троцкий на вопрос, возможен ли договор между Троцким и фашистами».

Пришедшая эпоха демократии позволила нам видеть жажду власти во всей ее омерзительной наготе. Какие только идейные эволюции ни проделывают нынешние политики, с кем только ни блокируются, кому только ни прислуживают, лишь бы еще хоть чуть-чуть удержаться наверху. Некоторые из них когда-то были идейными, другие не были никогда, иные и сейчас остаются. Однако вся эта вакханалия отучает от слова «невозможно» — когда речь идет о ВЛАСТИ, возможно все.

Другое дело — пошли бы немцы на договоренность с Троцким? Прямых указаний на то, что такие контакты были, в германских архивах нет. Троцкий был дважды враг Гитлеру — как большевик и как еврей. Может быть, если бы он действительно пришел к власти, германцы и сумели бы преодолеть естественное отвращение. По крайней мере, с евреями они, когда было надо, договариваться умели. Но к началу войны король был бит окончательно, и сама его смерть загадочна. Он не был ликвидирован ни в начале 30-х годов, ни даже в 1937-м. Троцкого убрали тогда, когда все его ядовитые зубы, казалось бы, уже были вырваны, когда он мог только брызгать слюной, но уже не имел сил кусаться. Какой смысл был уничтожать поверженного противника? Значит, был.

Омерзительный, но относительно безвредный в мирных условиях, Троцкий в условиях войны мог принести много вреда, превратившись в марионетку в руках противника. Недаром во время советско-финской войны, буквально накануне его ликвидации, правительства Финляндии и Англии, параллельно и не сговариваясь, планировали использовать его для подрыва внутреннего единства Красной Армии и Советского государства. Финны хотели ввести его в состав марионеточного правительства в изгнании, а англичане, готовившиеся к агрессии против СССР, хотели его забросить на советскую территорию.

Неизвестно, как использовала бы Троцкого Германия, останься он жив. Впрочем, даже после смерти «демона революции» троцкистская карта была разыграна ведомством Геббельса. Его пропагандисты во время захвата Франции и в начале Великой Отечественной войны создавали от имени троцкистов газеты, радиостанции, забрасывали на нашу территорию листовки. Все с той же целью — разделяй и побеждай.

Есть такая версия, что подсудимые специально возводили на себя чудовищные поклепы, признавали самые абсурдные обвинения, чтобы выставить все дело в нелепом свете. А знаете, кто выдвинул эту версию? Не Хрущев и не кто-либо из знатоков человеческих душ. Это сказал Молотов в беседе в писателем Феликсом Чуевым.

«…Удивляет в этих процессах открытых, что такие люди, как Бухарин, Рыков, Розенгольц, Крестинский, Раковский, Ягода, признали даже такие вещи, которые кажутся нелепыми… Я думаю, что это был метод продолжения борьбы против партии на открытом процессе, — столько много на себя наговорить, чтобы сделать невероятными и другие обвинения.

Я даже готов сказать, что там только десять процентов нелепости. Может быть, и меньше, но я говорю, что они такие вещи нарочно себе приписали, чтобы показать, насколько нелепы будто бы все эти обвинения…

Я думаю, что и в этом есть искусственность и преувеличение. Я не допускаю, чтобы…»

Действительно, то, что имел в виду Вячеслав Михайлович, — явный бред. Настолько чудовищные, абсурдные планы, настолько невозможно все, что там говорилось… Так чего же именно не допускал Молотов?

Из судебного отчета по делу антисоветского троцкистского центра.