Юрий Поляков - В зоне риска. Интервью 2014-2020

С Татьяной Дорониной, считаю, поступили чудовищно, бесчеловечно. Легендарная актриса, патриотка, любимица народа такой участи не заслужила. Наоборот! Это был успешный театр, с обширным репертуаром, с преданным зрителем, который до сих пор не смирился со случившимся. Я сотрудничал с театром с 2000 года и хорошо знал ситуацию. На многих спектаклях, в том числе и на моих, собирался полный зал, а это – 1600 человек! Три «электро-театра». Табакову в МХТ такие залы не снились. Первоначально Дорониной предъявляли такую претензию, что, мол, она одновременно и худрук, и директор. Ну и что? У вас в Казани в театре имени Качалова Александр Славутский, насколько мне известно, – тоже и худрук, и директор. Это кого-то беспокоит? Нет. Да, Доронина – человек возрастной, но половиной столичных академических театров руководили её ровесники, а их или вообще не трогали, или вели себя с ними деликатно, давали работать. Что, к Марку Захарову претензий не было? Почему же так резко наехали именно на Доронину, ультимативно потребовав, чтобы она перешла в президенты театра?

Сошлюсь на мнение покойной журналистки Юлии Норкиной. В радиостудии «Комсомольской правды» у нас была большая беседа к моему 65-летию. В эфире мы затронули и тему изгнания Дорониной из театра, которым она руководила 30 лет, а во время рекламной паузы продолжили разговор об этом. И Юлия сказала с вызовом: «Это потому, что Доронина – русская. Знали, что никто за неё не заступится!» «По-моему ты упрощаешь!» – мягко возразил Андрей Норкин. «Ничего я не упрощаю! Тронули бы они Волчек! Я бы посмотрела!» – взорвалась она. Думаю, Юлия была отчасти права. Конечно, дело не в буквальной национальности худрука, а в русской направленности доронинского МХАТа. Тема, что и говорить, щекотливая. Но такой грех у нас в культуре есть, я с ним сталкивался. Подробности в моей книге «Желание быть русским».

Кстати, Татьяне Васильевне (в том роковом совещании принимали участие В. Мединский, В. Толстой, В. Клементьев) было обещано, что она останется полномочным президентом, председателем художественного совета и будет влиять на жизнь театра. Ничего этого сделано не было. Наоборот, Бояков гордо объявил, что никакого худсовета в его театре не будет. Он, по-моему, до сих пор не понял, чем отличается крошечная матершинная «Практика» от МХАТа имени Горького. А дальше интрига была выстроена с иезуитским коварством. Зная обидчивость Дорониной, её нетерпимость к хамству, новые начальники сделали всё, чтобы ей больше не захотелось переступать порог родного театра: убрали из фойе её портреты, сняли афиши спектаклей, словно и не было богатого репертуара, даже не поставили её в известность о принятых к постановке «текстах», я не решаюсь назвать их пьесами… А вы бы не обиделись? Но главное то, что наглецов никто сверху не одёрнул. Не помог и часовой разговор Татьяны Васильевны с Путиным после вручения награды в Кремле. Вывод: значит, так и было задумано.

Я, разумеется, в прессе и на ТВ выступил в защиту Татьяны Васильевны. Вскоре из репертуара были выброшены все мои пьесы – «Контрольный выстрел» (постановка С. Говорухина), «Как боги» (постановка Т. Дорониной), «Золото партии». А ведь спектакли шли очень хорошо, часто на аншлагах. «Контрольный выстрел» шёл почти двадцать лет… Вот так «шифровальщики пустот» борются с оппонентами. Понятие о «творческом состязании» им чуждо. Оно и понятно, ведь на их собственные спектакли, вроде «Последнего героя», зрителей не загнать… А так теперь их и сравнить не с чем.

– Новая команда управленцев МХАТа Бояков-Прилепин позиционируют себя православными русскими патриотами. Но в итоге они демонтируют, по вашим словам, традиционный патриотичный русский театр. Как можно объяснить этот парадокс?

– Они не управленцы, а приспособленцы. И православными патриотами стали совсем недавно. Бояков еще несколько лет назад был ярым либералом, буддистом и фотографировался с надписью «Хутин – пуй!» Прилепина инсценировал не кто-нибудь, а Серебренников. Спектакль назывался «Отморозки», но шёл недолго. Как тут не вспомнить один случай. Лет восемь назад ко мне пришла дама-продюсер и сказала, что Серебренников очень хочет снять кино по моей комедии «Хомо Эректус», идущей в Театре сатиры с 2005 года. Незадолго до этого я на фестивале видел неплохой фильм Серебренникова «Изображая жертву». «Почему бы и нет…» – ответил я. Дама ушла готовить договор и исчезла. Потом я узнал, что режиссёру разъяснили мои политические взгляды, и он сразу охладел. Подобных историй в моей творческой биографии немало.