Юрий Поляков - В зоне риска. Интервью 2014-2020

(Тут необходима ремарка: наш собеседник скромно умалчивает о себе, но, кажется, давно правомерно вводить в обиход выражение «театр Полякова». Пожалуй именно наш сегодняшний собеседник и является единственным русским драматургом общероссийского масштаба, если оценивать уровень его пьес, количество постановок, значимость поднимаемых проблем, глубину образов и узнаваемость стиля. – Прим. редакции «КП».)

– Что, у нас и ремесленников нет?

– Есть, конечно. Ремесло – это замечательно. Но проблема современной художественной литературы, а драматургия – жанр изящной словесности, заключается прежде всего в том, что ныне очень плохо поставлено дело начальной профессиональной подготовки. Беда именно с ремеслом! Как заявил мне начинающий автор пьесоподобных текстов: «Вы ничего не понимаете! Я пишу доаристотелевскую драму!» Я ему ответил: «Напишите сначала грамотно хоть одну аристотелевскую пьесу, а потом беритесь хоть за догомеровскую мистерию…» Он моего юмора, кажется, не понял. И что выходит: неофит не умеет ещё написать нормальную пьесу с завязкой-кульминацией-развязкой, с характерными героями, с удобоваримыми диалогами, а его уже тащат на «Золотую маску», вручают премии. Ну как же! Пьеса-то про то, как прозектор влюбился в отрезанную женскую грудь! После этого автор уже уверен: а зачем мне учиться? Я уже лауреат. Впрочем, с министрами у нас то же самое…

– Владеть ремеслом – это работать надо. А у нас сейчас как-то не очень это любят. Можно всегда прикрыться творческим процессом. «Я художник, я так вижу». Мы очень хорошо помним, как журнал «Юность» стал печатать ваши произведения. Сначала «ЧП районного масштаба», потом «Работу над ошибками» и «Сто дней до приказа». Повести отличались острой критикой. И это было очень шумно. Все о вас говорили. Вы и дальше работали в том же направлении – остро критиковали. Тем не менее, почему-то никогда не были либералом. Более того, для либералов вы – один из самых неприятных людей. Нам даже писали: вот ещё один прокремлёвский пропагандист. Не могут они вам простить критику Солженицына, этой иконы современной русской либеральной демократии.

– Вообще, это один из устойчивых мифов, что критика существующего порядка вещей, и в том числе властей предержащих, может быть только либеральной. Всё остальное – формы сервилизма. У меня из-за этого разгорелась полемика с Николаем Сванидзе на предыдущем съезде Союза журналистов. Он с трибуны заявил, мол, журналист – это синоним слова «либерал». Журналист, дескать, просто не может не быть либералом. А коли ты не либерал, то, соответственно, и не журналист, а так «пропагандос». Но, извините, а куда вы тогда засунете Каткова, Суворина, Розанова, Леонтьева, Меньшикова, славянофилов? Об этом я и сказал с трибуны съезда. Ведь консервативная пресса была до революции гораздо влиятельней и тиражней, чем оппозиционная. Просто у революционеров в деле развала империи нашёлся такой могущественный союзник, перед которым не устоял даже традиционный народный монархизм. Я имею в виду царя и его администрацию…

– Суворин был мракобес и всё такое. Можно найти много эпитетов, которые объясняют точку зрения Николая Карловича.

– Для либералов все оппоненты – мракобесы. Давайте разберёмся. Мракобесы – это те, кто предупреждали, что революция несёт стране развал и катастрофу? Кстати, все «мракобесы» очень хорошо знали либеральную идеологию. Они с неё начинали, как тот же Катков, а потом они повзрослели, перешли в другой лагерь, охранительный, и продолжали критиковать власть уже за неисполнение ею своей державной, удерживающей функции. Критика существующего порядка вещей может быть и справа, и слева. Кто-то костерит власть за то, что она слишком жёсткая. А кто-то за то, что она слишком мягкая и оттого недостаточно эффективная. Что опаснее: избыточность или недостаточность государства – это ещё вопрос? Я уверен: государственная недостаточность куда опасней.

– А вот ваша цитата: «Если писатель-публицист во всём согласен с властью, он приспособленец. Если ни в чём и никогда не согласен с властью, то он негодяй». Это о чём?

– О том самом! Вот я всегда был в оппозиции к Ельцину, я считал этот режим преступным, доведшим страну до обнищания, беззащитности и полураспада. Я был одним из основоположников антиельцинизма в литературе: сатирически, даже, как считают критики, издевательски изобразил ЕБН и в «Апофегее», и в «Демгородке». Но я отнюдь не утверждаю: всё, что делалось при Ельцине, было неправильным. То же могу сказать и о нынешней власти: она сделала много положительного, но ещё больше она не сделала для народа и страны. И всё-таки её КПД несравненно выше ельцинской «команды». Почему этого не хотят видеть люди, вроде Сванидзе? Я не знаю. Думаю, тут речь можно вести о какой-то психогенетической мутации. В любом случае: власти не надо откровенно хамить, даже борясь с ней, но и говорить с ней дрожащим голосом, даже защищая её, не следует.