Юрий Поляков - В зоне риска. Интервью 2014-2020

– Теперь у вас общественной нагрузки прибавится…

– Я всю жизнь, сколько себя помню, несу, как выражались при советской власти, общественные нагрузки. Был членом Совета творческой молодёжи при ЦК ВЛКСМ, членом президиума Фонда культуры под руководством академика Лихачёва, вот уже 13 лет являюсь членом Совета по культуре и искусству при Президенте РФ. Но если раньше я занимался в Общественном совете Минкульта одним-двумя направлениями, то теперь придётся брать шире. Впрочем, усилия стоят того, ведь культура – это то, без чего народ превращается в толпу.

– А народ так не считает.

– И всё же это так. Если вы когда-нибудь в людном месте продекламируете «Мой дядя самых честных правил…» и никто не подхватит: «Когда не в шутку занемог…», значит, страны под название «Россия» уже нет. Культура формирует общественное сознание эффективнее и тоньше, чем идеология. Без искусства невозможно настоящее воспитания. Фактическое исчезновение у нас литературы, театра, кино для юношества – это настоящая беда, уже обернувшаяся эпидемией детских суицидов…

– Как в целом оцениваете уровень взаимодействия власти и общественных объединений?

– Он оставляет желать лучшего. У нас традиционно власть куда как лучше общества знает, что ему нужно. А общественные организации уверены, что лучше власти могли бы руководить страной. Неверно и первое, и второе.

– То же говорят и в связи с Фондом кино – раздаёт деньги не тем киношникам.

– И это, отчасти, так. Кстати, Фонд кино трижды без внятной мотивации отказал продюсерам, собиравшимся снять фильмы по моим комедиям. Но это так, к слову. Проблема же вот в чём: какой смысл государству вкладывать средства якобы в коммерческие кинопроекты, которые в силу слабости сценария, низкого уровня режиссуры, слабой актёрской игры и махинаций продюсеров неизменно проваливаются в прокате? Это как если бы «Роснефть» добывала «чёрное золото» в одном месте, а потом в другом бурила скважину и закачивала бы нефть под землю. Улавливаете? Я часто бываю на кинофестивалях и смотрю ленты «от Фонда кино», многие просто до конца не высидишь. Но иногда ситуация выходит за рамки растранжиривания госсредств. Давно вот хочу спросить у создателей фильма «Викинг»: с какой стати они за казённые деньги навязывают нам норманистскую теорию? Почему викинг? Почему не варяг? И Ломоносов, и Лев Гумилёв считали Рюрика балтийским славянином, таким образом логично объясняя, почему именно его позвали к нам на княженье. Вот если бы шведы за свои кроны отстаивали скандинавское происхождение Рюрика и нашей русской государственности, я бы ещё понял. Но нам-то зачем это делать за рубли? Не надо превращать кино во «вреднейшее из искусств»… Как этого не понимает потомок великого писателя, советник президента по вопросам культуры Владимир Толстой, возглавляющий Фонд кино? Диву даюсь… Может быть, он в тайне ведёт свой род от викингов? Не знаю…

– Совет при Минкульте спрашивал об этом Фонд кино?

– Деятельности Фонда кино было посвящёно отдельное и очень бурное заседание Общественного совета, с которого Толстой ушёл красный как рак. Не исключаю, что жёсткие упреки, с которыми обратился к советнику президента тогдашний председатель Общественного совета Павел Пожигайло, в известной степени предопределили позже его уход с поста. Но, думаю, точка в этом принципиальном разговоре не поставлена. Знаете, в идеале, выпускники творческих вузов должны давать клятву, как и врачи, что не навредят – обществу, стране, государству…

– Свободы слова в России больше, чем на Западе?

– Гораздо больше. На Западе СМИ работают в буквальном смысле с петлей на шее. Когда западному журналисту начинаешь объяснять, что Крым возвращён в Россию по праву, у него в глазах появляется ужас: вдруг донесут начальству, как он стоял и слушал эти ужасные слова. У нас такого контроля на государственном уровне давно нет. Я шестнадцать лет редактировал «ЛГ» и с прямым вмешательством властей в редакционную политику не сталкивался. Другой вопрос, диктат собственника, хамское своеволие топ-менеджеров, корпоративная цензура, групповщина и вкусовщина. Но не меньшую роль играет патологическое приспособленчество многих журналистов. Это есть.

– Это как?

– Я имею в виду влияние владельцев СМИ на редакционную политику. Кстати, самая жёсткая цензура существует в либеральных СМИ. Высказать там позицию, отличную от точки зрения хозяев, практически невозможно. Например, коллеги из «НГ-Экслибриса» поставили в номер рецензию на мой новый роман. Господин Ремчуков увидел и тут же снял рецензию из номера: ну не нравлюсь я ему. Во всяком случае, так мне рассказали… Патриоты этим тоже порой грешат, но они контролируют ничтожное количество изданий. Увы, те люди, которые больше всех кричат о свободе слова, едва получив возможность влиять на какой-то информационный ресурс, сразу превращают его в «агитпроп» своей партии или тусовки.