Александр Даллин - Захваченные территории СССР под контролем нацистов [Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945] [litres]

Также уместно сравнить различные территории Европы, удерживаемые Германией во время Второй мировой войны. Повсюду оппозиция подверглась безжалостному разгрому, экономика эксплуатировалась, применялся террор. Ни одна группа, национальная или любая другая, не была свободна от страха – или от концентрационных лагерей. Интересы Германии были превыше всего, и никаких колебаний в применении строгих мер там, где это считалось необходимым, не существовало. С другой стороны, имелись тщательно продуманные градации контроля и обращения с различными народами Европы. Некоторым из ним полагалось иметь свое место под солнцем и более высокий уровень жизни; другие должны были вносить свой вклад в виде принудительного труда и прозябать без преимуществ, предоставляемых культурными перспективами или международным статусом. Неизменное обращение с народами «низшей расы» было хуже и жестче, чем с какими-либо другими; то же самое верно и в отношении военнопленных, Osttruppen («восточных войск») и рабочей силы на принудительных работах – как и в отношении культурной и интеллектуальной деятельности на Востоке. На гигантской шкале, по которой нацисты оценивали каждую этническую группу, жители Востока занимали место выше тех, кто был обречен на массовое физическое уничтожение [евреев, цыган, негров], но ниже всех тех, кто мог стать жителем государства. Россия считалась территорией, менее всего желанной для рейха. Если некоторые виды деятельности – например, жестокое обращение с военнопленными – в какой-то мере являлись результатом обстоятельств, то большинство других оказались полностью преднамеренными. Более того, они неотвратимо вытекали из принципов национал-социализма.

В 1941 г. Германия – или любое другое государство – имела редкую возможность обратиться к населению Советского Союза. Глубокое разочарование и напряженность раздирали другой тоталитарный колосс, который Гитлер намеревался уничтожить. После жестоких лет террора и практически голодного существования раны еще не закрылись; скрытых разногласий внутри Советского государства и общества оставалось предостаточно. Отдельные лидеры, широкие слои интеллигенции и «белых воротничков», а также массы городского и сельского населения были потенциально восприимчивы к умелой попытке вбить клин между правителями и народом.

Германия ни в малейшей степени не сумела воспользоваться такой возможностью. Неудача произошла из-за целого ряда причин: сознательного решения не прибегать к политической поддержке «низших» народов – более того, детальный план предусматривал уничтожение русской интеллигенции и чиновничества; умышленное и необоснованное игнорирование тех сфер советской жизни, в которых рождались самое сильное напряжение и недовольство; и преднамеренная попытка обращения к расовым и национальным, а не социальным и экономическим группам, из-за чего заранее терялась часть наиболее эффективной пропаганды и некоторые из самых ценных перебежчиков. Только к одному из основных классов, крестьянству, было сделано особое обращение – и то только тогда, когда после неудач в самой Германии возникла потребность в больших урожаях. Примечательно, что это была единственная социальная группа, среди которой рейх получил и сохранил некоторую поддержку.

Акцент на разделение Советского государства по национальному признаку, как и предполагалось, являлся скорее проецированием немецкой позиции, чем выводом из изучения условий внутри Советского Союза. «Я твердо убежден, – пишет, основываясь на личном опыте, один немецкий эксперт [Ханс Серафим] по СССР, – что многие немецкие солдаты привнесли свои чрезмерные националистические взгляды в сознание кавказских и тюркских граждан и ожидали, что те проникнутся идеализмом до такой степени, которую никогда нельзя было бы ожидать в среде этих народов». Действительно, разделение настоящего исследования по этническим или географическим районам обусловлено не естественными различиями в характере реакции их населения на оккупацию, а различиями в политике Германии по отношению к этим районам. В общем и целом реакция народа были везде схожей. Какие-либо заметные различия объясняются разницей в немецком стимулирующем воздействии, а не врожденными различиями национального характера вовлеченных народов.

Макиавелли, обсуждая «способ управления городами или владениями, которые до оккупации жили по своим законам», в своем «Государе» советует: «Первое – это ограбить их; второе – прийти и лично там жить; третье – позволить им жить по своим законам, отдавая им дань уважения и создавая в стране правительство, состоящее из тех немногих, кто будет поддерживать с вами дружеские отношения».