Джон Бэррон - КГБ. Работа советских секретных агентов

На четвертый день работы в порту в контору вошел известный на пристани хулиган и налил себе чашку кофе. Когда он уже собрался уходить, Туоми, взявший на себя обязанность следить за кофейником, сказал: "Минутку, мистер. Каждый моет за собой свою чашку".

"Да ты знаешь, с кем разговариваешь?" — презрительно спросил тот.

"А мне наплевать на это, — огрызнулся Туоми. — У меня здесь правило — каждый моет за собой свою чашку". Хулиган ринулся вперед. Туоми отскочил в сторону и схватил подвернувшийся под руку лом. Он не выпускал его из рук, пока чашка не была вымыта.

Настоящим испытанием для Туоми был день, когда он сообщил, что ни один грузовик, который задолжал деньги погрузочному пирсу № 8, не въедет в док. Несмотря на громкие проклятья шоферов, Туоми придерживался этого правила настолько твердо, что немедленно был прозван "сукиным сыном". Число же неоплаченных счетов свелось почти к нулю, а Туоми подняли зарплату до 100 долларов в неделю. Со временем у него завязались теплые дружеские отношения со многими рабочими в порту, большинство из которых оказались славными, хотя и грубоватыми ребятами.

Закрепившись на своей работе, Туоми оставил Джексон Найте и переехал в Ист Оранж в Нью-Джерси, где снял квартиру большей площади. Ему приходилось все больше и больше времени уделять агентам ФБР, поскольку Центр требовал все больше информации. Иногда, жуя на ходу сэндвич, Туоми ездил во время обеденного перерыва на встречи с Джеком и Стивом; они встречались в парках, на прицерковных автомобильных стоянках и в расположенных на окраинах кафе. В то время, как один из агентов стоял на страже, Туоми вместе со вторым зашифровывали или расшифровывали донесения. Работа продолжалась вечером на явочной квартире ФБР.

Центр ввел новые и сложные процедуры связи. Каждую субботу утром Туоми должен был пройти мимо перекрестка 146-й улицы и Парк авеню в поисках апельсиновой кожуры. Ее присутствие означало, что в десять часов того же вечера ему следует "разгрузить" какой-нибудь тайник. Чтобы уведомить о получении пакета или послания, ему требовалось написать антисоветское заявление на открытке и послать ее "заведующему общественными отношениями делегации СССР при Организации Объединенных Наций", на адрес нью-йоркской делегации. Чтобы дать знать Центру о том, что он оставил что-либо в тайнике, ему требовалось отправить написанную на религиозной открытке цитату из Библии.

Очень заметно изменился также характер московских посланий. До сих пор инструкции были осторожными и общими, всегда предостерегающими от рискованных действий. Теперь же Центр все чаще требовал тяжелой разведывательной работы и точных результатов и настаивал, чтобы Туоми начал пользоваться новыми источниками информации.

Используя те методы, которым был обучен в Москве, Туоми приступил к работе, и на ФБР произвело большое впечатление то, чего он добился совершенно самостоятельно. Он начал часто посещать один бруклинский бар, находившийся напротив Бетлехемской стальной судоверфи. Подружившись с рабочими оттуда, он начал искусно расспрашивать их об их работах и узнал, что два эсминца — "Калан" и "Тейлор" — оснащались самым современным и секретным электронным оборудованием. Несмотря на то, что у него не было никакой научной подготовки, он составил подробный технический отчет, большую часть из которого он и сам не понял.

Собранный им материал был настолько серьезным, что Джек признался: "Это нужно немного обработать. Мы не можем позволить себе отправить это в таком виде, как ты написал".

Будучи приглашенным на несколько приемов, Туоми подружился с несколькими американцами: с оператором радарной установки в ВМС; армейским сержантом, который только недавно окончил военную разведывательную школу и должен был вскоре отправиться на выполнение важного задания на Ближнем Востоке; инженером, заведующим продажей всей новейшей продукции, разрабатываемой одним из самых важных в стране подрядчиков по оборонным заказам; с молодым человеком, работающим на одной из сверхсекретных установок Центрального Разведывательного Управления возле Вашингтона.

В Москве новые знакомства Туоми рассматривались как значительное достижение. Там из опыта знали, что когда отношения станут более близкими, Туоми сможет различить какую-нибудь причуду или слабость, которые превратят одного или нескольких его друзей в удобные орудия для подрывной деятельности. Но даже если этого не случится, эти друзья могут свести его с такими, которых удастся шантажировать.