Джон Бэррон - КГБ. Работа советских секретных агентов

Через две недели, когда Туоми, Галкин и Фаина заканчивали один из великолепных обедов Елены, вошел снабженец, неся в руках коричневый, воловьей кожи чемодан. Он открыл его и протянул Туоми темно-синий костюм из гладкой блестящей ткани, серый твидовый костюм и светло-коричневое пальто с подкладкой на молнии. Все потребовали, чтобы Туоми немедленно примерил все. В спальне он оделся в твидовый костюм, белую рубашку, черный вязаный галстук, черные ботинки и носки. Потом он вложил во внешний карман пиджака сложенный носовой платок, как это делали во всех последних американских кинофильмах. Когда он появился в гостиной, все засмеялись и захлопали. "Ты просто настоящий американец! — воскликнула Фаина. — Ты сойдешь за такого повсюду".

В середине марта 1958 года к Туоми на квартиру приехал неожиданно Галкин; он выглядел усталым и озабоченным. "Я был в Центре и должен сказать тебе, что ты отправляешься гораздо раньше, чем я думал, — сказал он. — Отношения с Соединенными Штатами очень неспокойные. Мы должны заслать тебя как можно скорее, чтобы в случае разрыва отношений года через два-три, ты был в состоянии полной готовности. Если разразится война, мы сможем полагаться только на таких людей, как ты".

"Как скоро я отправляюсь?" — прервал его Туоми.

"Я точно не знаю, — ответил Галкин. — В любом случае, тебе придется сдавать несколько очень трудных экзаменов. Это не моя идея; Центр настоял на этом. После этого у тебя, возможно, останется немного времени, чтобы побыть с семьей. Затем мы поработаем над твоей легендой, и ты поедешь в путешествие по Европе. Тебе необходимо поупражняться немного, выдавая себя за американца вне Советского Союза".

Туоми сдавал экзамены на протяжении пяти дней; они включали весь материал, пройденный им за время обучения. Экзаменаторами были, кроме обычных учителей, незнакомцы, которых никто не представил Туоми. Некоторые из задаваемых вопросов были настолько шире всего преподанного ему, что он был уверен в их решении провалить его.

Туоми целых три дня находился в неведении относительно результатов. Потом Галкин принес сообщение из Центра. "Официальные результаты Ваших экзаменов таковы. Теория и практика разведки — "отлично", есть необходимость улучшить распознавание форм слежки. Философия разведки — "отлично". Фотография — "удовлетворительно". Пользование шифрами — "отлично". Изучение Америки и английский язык — "отлично". Я поздравляю Вас. Шеф".

Сияющий Галкин добавил: "У меня есть хорошие новости. Твоя семья получает совершенно новую квартиру".

"Это чудесно! — восклицает Туоми. — Вы знаете еще что-нибудь с них?"

"Она приезжает сюда с детьми послезавтра. У нас есть для вас дом за городом; целый дом, представь себе! Побудете там с неделю, а потом все отправитесь на месяц на Черное море".

Галкин выглядел почти веселым в своей роли добродетеля. Теперь же, прощаясь, он стал серьезным, даже грустным. "Возможно, что на протяжении нескольких лет это будет твоей последней возможностью побыть по-настоящему с семьей, — сказал он. — Используйте это. Когда ты вернешься, я буду заходить время от времени. Однако руководить тобой будут другие. Они подробно разработают с тобой твое задание"

Вернувшись из отпуска загорелым и отдохнувшим, Туоми познакомился с целым рядом новых преподавателей. Все они были армейскими офицерами, что чувствовалось по их властным манерам, а также формам, которые они одевали время от времени. Через неделю после возвращения, один из офицеров торжественно объявил ему, что ему присвоено звание лейтенанта советской военной разведки.

Прослужив в КГБ более десяти лет, Туоми естественно считал, что его посылают в Соединенные Штаты в качестве агента КГБ. Теперь же он понял, что КГБ передал его ГРУ, и в руках последнего он находился со дня его приезда в Москву. Он не видел различия между КГБ и ГРУ. Он просто считал, что работает на советскую разведку или для Центра. Его обучение было точно таким же, как подготовка нелегального агента в КГБ; все способы тайной войны, которым его обучали в ГРУ, использовались и КГБ. Его перевод в ГРУ лишь указывал на то особое значение, какое придавалось его будущему заданию.

В последующие недели Туоми узнал, что свое первое задание в Америке он должен будет выполнить в Нью-Йорке. Как только он надежно устроится, ему предстоит наблюдать за передвижением ракет, снаряжения и солдат через нью-йоркскую гавань и искать подходящих для вербовки Jireaeft. Ему было сказано, что если все пойдет хорошо, его переведут в Вашингтон, где он будет руководить уже завербованными советскими агентами.