Джон Бэррон - КГБ. Работа советских секретных агентов

По истечении четырех дней Гомез, не получая никаких известий о Браво, поехал сам искать его в Джалапе. Когда он отпирал дверь, дом партизан казался темным и пустым. Но вдруг его лицо осветил яркий свет фонаря; потом зажегся свет. "А, сеньор Гомез, — сказал мужчина, направляя на него револьвер со взведенным курком. — Вас-то мы больше всего и ждали".

По дороге в тюрьму Гомез выкрикивал проклятия и клялся убить тех, кто предал его. Это было бесполезно. В течение недели мексиканская служба безопасности уничтожила МАР, сделав налеты на его центры, схватив девятнадцать из его самых крупных руководителей и расставив ловушки, обеспечивающие поимку многих других.

Когда ночью 12 марта советники службы безопасности представили свой отчет, они могли сопроводить его обширными и конкретными свидетельскими показаниями. Это были доказательства, которые старается получить любой ответственный глава государства накануне принятия важного решения. Фотографии демонстрировали американские винтовки М-1 и 45-калиберные пистолеты, ручные гранаты, патроны, коротковолновые радиопередатчики и даже немного денег из оставшихся после ограбления 84 000 долларов. Подписанные признания и захваченные дневники описывали обучение партизан и их террористические планы. Досье на Коломьякова, Нечипоренко и Дьяконова подробно описывали причастность к этому их самих и КГБ.

Было ясно, что Мексике едва не был нанесен колоссальный ущерб. Русским, возможно, никогда не удалось бы достичь своей конечной цели в создании "второго Вьетнама". Однако только несколько месяцев отделяли их от достижения их ближайшей цели — серьезного общественного хаоса. Если бы ряды партизан продолжали множиться и совершались непрерывные нападения, Мексике пришлось бы тратить средства на новое вооружение и армию. Это могло бы быть сделано только за счет расходов на образование, на промышленное развитие, на транспорт, на электрификацию сельской местности, на общественные реформы.

15 марта правительство объявило о поимке партизан и отметило, что аресты продолжаются. Правительственное заявление потрясло Мексику, но ужас референтуры в советском посольстве был больше. Внезапно были уничтожены почти зрелые плоды стольких лет планирования, сотни тайных встреч и кропотливой вербовочной деятельности. К тому же Москва немедленно потребует объяснений.

Для КГБ в официальном заявлении было одно утешение. В нем не имелось намека, что мексиканское правительство имеет хотя бы малейшее подозрение, кто был настоящим покровителем Мовимиенто де Акцион Революционариа. Гомез, по всей видимости, не признался; казалось, Нечипоренко, Коломьяков и Дьяконов были спасены.

Наступило 17 марта; Мексика приказала своему послу незаметно покинуть Москву. На следующее утро Дьяконов, советский поверенный в делах, получил лаконичное послание. Требовалось его немедленное присутствие в Министерстве иностранных дел. Министр иностранных дел Эмилио Робаза встретил его без обычной любезности.

"Дальнейшее пребывание Дмитрия Дьяконова, Бориса Коломьякова, Олега Нечипоренко, Бориса Воскобойникова и Александра Большакова (последний был сотрудником КГБ и занимался вербовкой студентов) нетерпимо более для моего правительства, — объявил Министр иностранных дел. — Поэтому вам приказывается покинуть территорию Мексики безотлагательно".

"По какой причине?" — спросил Дьяконов.

"Сеньор Дьяконов, Вы, я и Комитет Государственной Безопасности Советского Союза — все мы знаем причину, — ответил Робаза. — Никакого дальнейшего обсуждения не будет. Наша беседа окончена".

Высылка пяти дипломатов, включая поверенного в делах, была из ряда вон выходящей дипломатической пощечиной Советскому Союзу. Мексика была осведомлена о том, что когда какая-нибудь страна осмеливается выслать сотрудников КГБ, Советский Союз отвечает воинственной угрозой и произвольной высылкой такого же числа дипломатов из Москвы. Однако после отзыва мексиканского посла в Советском Союзе оставались только четыре дипломата. Если русские ответят тем же, они на деле прервут дипломатические отношения, а следовательно, мексиканцы смогут приказать всем русским покинуть Мексику и закрыть это громадное советское святилище подрывной деятельности навсегда. Поэтому Советский Союз без всякого протеста проглотил нанесенное ему унижение.

Другие латино-американские нации объединились для поддержки Мексики. Колумбия и Гондурас направили послов в Министерство иностранных дел выразить свое восхищение действиями мексиканского правительства. Ведущие газеты всего полушария осудили русских и восхваляли мексиканцев. Коста Рика, проконсультировавшись с мексиканским правительством, объявила о прекращении переговоров, результатом которых, как ожидалось, должно было быть немедленное установление дипломатических‘отношений с Советским Союзом.