Джон Бэррон - КГБ. Работа советских секретных агентов

Одним воскресным мартовским днем, после очередного налета Джонсона на сейф, он вышел после обеда из дому, чтобы купить хлеба. К своему удивлению он увидел недалеко от подъезда Феликса и Виктора с машинами. Увидев его, они уехали без того, чтобы даже кивнуть ему в знак приветствия. Джонсон был озадачен. Накануне ночью все прошло очень гладко. Позже он сообразил, что забыл оставить коробку из-под сигарет возле телефонной будки как сигнал, что он в безопасности.

"Вы даже представить себе не можете, что натворили своей небрежностью, — сердито сказал Феликс в среду во время критического разбора, следующего за каждой кражей документов. — Для подготовки Вашего побега мы должны были поднять по тревоге людей от Парижа до Москвы. Я должен буду теперь потратить два дня, чтобы писать объяснительные отчеты".

"Боже, я виноват, — ответил Джонсон. — Я просто забыл".

"Чтобы больше этого не случалось, — предупредил Феликс. — Из-за такой беззаботности Вы сядете в тюрьму".

20 апреля 1963 года Джонсон готовился войти в сейф в седьмой раз. К этому времени он передал КГБ около девяноста больших конвертов, полных документов и шифровальных кодов. Сегодня ночью он собирался взять два особых конверта, прибывших за день до этого из Вашингтона. 21 апреля в пятнадцать минут первого Джонсон без всяких происшествий вручил мешок, полный секретов, Феликсу. Однако он не появился в 3.15 возле кладбища, как было условлено.

Для Феликса началось мучительное ожидание. Возможно, кто-нибудь зашел в Центр, и Джонсону не удалось еще усыпить его коньяком. Возможно, с ним произошла катастрофа в пути или, может быть, его поймали, и он уже рассказал о русском, что ждет на дороге возле кладбища. Может быть, в эту самую минуту отряды вооруженных американцев уже приближались к кладбищу.

Около пяти часов утра Феликс решил, что ждать больше не может. Скоро займется заря над аэропортом Орли, и не будет никакой возможности поменять документы при дневном свете. Джонсона арестуют, и вся операция будет провалена. Феликс пошел на единственный возможный риск. Он поехал на летное поле Орли, остановил машину не более, чем в тридцати метрах от Курьерского Центра. Не выключая мотора, он вкинул пакет с конвертами на сиденье машины Джонсона. Он уехал с очень смутной надеждой, что дерзкий поступок сможет предотвратить катастрофу, которая, как он был уверен, надвигалась на Джонсона и КГБ.

Однако Джонсон не оказался жертвой какого бы то ни было несчастья. Он просто заснул около двух часов ночи. Он проснулся около половины шестого, когда было уже совершенно светло. Как безумный побежал он к своей машине. Мешок был там. Он едва успел закрыть сейф, и одна рука еще была на одном из замков внешней двери, когда кто-то произнес: "Хочешь убедиться, что никто не прокрался во время твоего дежурства ночью, а?"

"Ты меня чертовски испугал! — воскликнул Джонсон. — Я не ждал тебя раньше шести часов".

"Мне не спалось, так я решил, что уж заодно дам тебе уйти пораньше", — сказал молодой капрал, прибывший сменить его на время завтрака.

Джонсон не мог заставить себя признаться КГБ, что из-за того, что по своей дурости просто-напросто заснул, подверг себя и всю операцию опасности. Поэтому он сочинил историю о том, как в три часа пришел один офицер, чтобы забрать документы для срочной доставки и решил поспать перед уходом.

"Этот сукин сын торчал там до пяти часов, — рассказывал он Феликсу. — Я ничего не мог поделать".

"Вы не могли его убедить выпить?" — спокойно спросил Феликс.

"Да нет, черт бы его подрал. Я пытался, но он заявил, что он на посту и потому не может пить".

"Понимаю, — заметил Феликс. — Вам пришлось нелегко".

Джонсон подумал, что его лжи поверили.

Но он ошибся. КГБ было известно, что по воскресеньям документы из Центра ни с кем не отправляются и что ни один офицер, в любом случае, не возьмет документов без проверки и контроля второго офицера. Таким образом, было совершенно ясно, что Джонсон лжет. Неясно было только, почему. Кто мог подумать, что Джонсон безмятежно спал.

Таким образом, полный сомнений, КГБ решил в мае прекратить нк время игру, пока он был в таком колоссальном выигрыше. В распоряжении КГБ имелись подробные сведения об оборонной системе НАТО, информация о том, что собирались Соединенные Штаты предпринять в случае непредвиденных обстоятельств. Он обнаружил скрытые разногласия между партнерами по НАТО, разногласия, которые Советский Союз мог обострить. Он узнал, какие слабые стороны СССР известны Западу. Часть ущерба, который принесла утрата этих секретных документов Соединенным Штатам, была непоправимой. Нельзя было, например, свести к нулю разгадывание американских шифровых систем, которые стали известны советским шифровальщикам. Если бы США узнали об операции, ценность похищенных документов значительно бы уменьшилась. Стоило только американцам узнать об этом, как они начали бы менять планы и по-новому расставлять силы, стремясь уменьшить понесенный ущерб. Таким образом, пока КГБ не была известна истинная причина лжи Джонсона, он не хотел больше рисковать.