Джон Бэррон - КГБ. Работа советских секретных агентов

"Ваша подруга сказала нам, что Вы хотите жить в Советском Союзе, — сказал Уайт Джонсону. — Вы верите в социализм?"

"Откровенно говоря, я не очень-то много знаю об этом, — ответил Джонсон. — Но я определенно не против него, если Вы это имели в виду".

"Вы верующий?" — спросил Уайт.

"Нет, я никогда не верил в бога и во всю эту церковную чепуху", — ответил Джонсон.

"А почему Вы хотите стать советским гражданином?" — спросил Уайт.

"Я по горло сыт армией", — объяснил Джонсон.

"Я полагаю, что многие из солдат во многих армиях часто чувствовали, что они, как Вы выразились, сыты по горло, — заметил Уайт. — Я вспоминаю, что временами и сам чувствовал себя несчастным, служа в армии. Но это не было достаточной причиной, чтобы оставить свою страну. Почему бы Вам просто не демобилизоваться?"

"Нет, нет, я хочу поквитаться, — поспешно ответил Джонсон. — Послушайте, друзья, я могу принести много пользы".

"Каким образом?" — спросил Уайт.

"Я могу заниматься пропагандой, — сказал Джонсон. — Я могу давать пресс-конференции, выступать по радио и делать другие подобные вещи".

Подавляя улыбки, советские офицеры со знанием дела расспрашивали его о прошлом, военном опыте и коллегах по последнему месту службы. Все это время Джонсон пил предлагаемый ему коньяк стакан за стаканом и с наступлением вечера находился в состоянии почти полного оцепенения. Когда русские помогали ему пробираться через снег к советской машине, он угрюмо думал, что ничего не достиг, и его грандиозный план о карьере в Москве никогда не осуществится. Русские ничего не обещали, за исключением приглашения приехать на беседу через две недели.

Они былц куда более дружественно настроены, когда он вернулся с Хеди в Восточный Берлин в начале марта. "Мы внимательно проанализировали Ваше положение, — начал разговор сотрудник, назвавшийся Уайтом. — Конечно, Вы могли бы искать убежища в Советском Союзе или Германской Демократической Республике. Но для чего? Вы хотите отомстить за причиненные Вам обиды. Лучше всего это можно сделать, оставаясь в армии. Мы уверены, что если Вы останетесь, из Вас выйдет активный борец за мир".

"Как это делается?" — спросил Джонсон.

"Время от времени Вы сможете доставлять нам информацию, — объяснил Уайт. — Для дела мира очень важно, чтобы мы знали о милитаристах, угрожающих миру".

"Вы имеете в виду шпионаж!" — воскликнул Джонсон.

"Борьбу за мир", — поправил его Уайт.

"Я никогда не думал о шпионаже, — сказал Джонсон. — Я ничего не понимаю в этом".

"Учиться нужно всегда", — ответил русский.

"Ну, если Вы обучите меня, поможете, — колеблясь сказал Джонсон, — я думаю, что смог бы попробовать".

Любая тайная организация избегла бы контакта с Джонсоном. Допрашивающие его русские поняли, что это совершенно аморальный человек, лишенный каких бы то ни было убеждений. За исключением пьянства, карт и связей с проститутками, у него не было, по всей видимости, никаких других интересов. На человека, желающего покинуть свою страну из-за столь мелочных как у Джонсона причин, едва ли можно полагаться. Если бы не его особое вульгарное и эгоистичное коварство, Джонсон был бы просто комичным. Согласно любой сколько-нибудь объективной оценке, надежды на то, что он сможет когда-нибудь совершить что-либо важное, были более, чем шаткими.

Решение КГБ завербовать его было, в сущности, автоматическим. Какую бы политику ни вел Советский Союз в данный период времени, КГБ остается организацией, предназначенной для ведения тайной войны, которая уходит далеко за пределы любого досягаемого будущего. Таким образом, он постоянно развивает сеть таких агентов, которые, не представляя видимой пользы в настоящее время, могут представлять большую ценность по прошествии пяти, десяти, даже двадцати лет. Существовал какой-то шанс, что со временем Джонсон займет такое положение, которое даст возможность эксплуатировать его. Шанс этот был очень отдаленным, но для КГБ не составляло никакого труда решиться ставить на него.

Джонсон, подгоняемый Хеди, вынужден был сдержать свое обещание, и 23 апреля 1953 года они поженились гражданским браком; процедура длилась около трех минут. Он устроил себе отпуск, сообщив в армии, что собирается провести его в Баварии. Вместо этого он и Хеди направились в Восточный Берлин, сели в поезд, отправлявшийся в Бранденбург, и провели свой медовый месяц как гости КГБ. Они жили в доме с высокой сводчатой крышей из красной черепицы; гостиная выходила в небольшой зимний садик. Ежедневно туда приходили русские и преподавали им азы шпионажа. Хеди обучали обязанностям курьера; она получила фальшивые документы и туфли с пустыми каблуками, куда можно было прятать фотопленки. К концу их пребывания там с ними на протяжении нескольких часов разговаривал пожилой немецкий психиатр, проверивший также интеллект Джонсона.