Александр Годлевский - Мои идеологические диверсии (во времена от Горбачева до Путина)

Это я все к тому, что от многих умников слышал категорические утверждения, будто для определения советской власти сначала необходимо определить, что такое вообще любая власть, а уж только потом можно будет давать определение именно советской власти. Когда же речь идет о конкретных людях, то эти умники очень легко судят, чем один человек отличается от другого, не задаваясь вопросом, что такое вообще человек.

Вообще говоря, при анализе любого объекта исследования необходимо как можно более полно и четко вскрыть его сущность – то, что делает объект самим собой – тем, что он есть на самом деле, и что отличает его от других объектов, внешне с ним схожих. Для этого среди множества разнообразных признаков объекта следует выяснить, какие из них являются существенными, то есть непосредственно и необходимо связанными с сущностью объекта, в отличие от всех других признаков, так тесно с сутью не связанных – вторичных, опосредствованных или вообще случайных наносных. Без существенного признака объект или вообще существовать не может, или превращается в что-то совсем другое.

Чтобы отличить один объект от другого при сравнительном анализе, надо установить существенные признаки различия, а для этого, в свою очередь, необходимо понять сущность исследуемого объекта. В познании есть и противоположный процесс – сравнивая признаки разных объектов, определяют сущность объектов. Существенный признак, присущий одному объекту и отсутствующий у другого сравниваемого объекта, называется критерием отличия, и его всегда необходимо находить. Иначе может получиться так, что производя сравнение по каким-то чисто внешним признакам, не отражающим сути вещей, делается вывод о тождественности совершенно разных объектов, сущность которых прямо противоположна. И наоборот, полагают два объекта совершенно разными, а сущность у них одна, хотя чисто внешнее различие громадно.

Во избежании подобных ошибок среди всей массы признаков сравнения должны быть приняты во внимание в первую очередь существенные признаки, как отражающие суть объектов исследования. А то получится как в России с советской властью, которая с завидным постоянством рушится до основания, и с демократией, которая с таким же постоянством побеждает, причем каждый раз – полностью и окончательно.

Многие давали и дают научные определения советской власти. Не буду здесь их подробно анализировать, но всем им присущ, как минимум, один из двух изъянов – они дают признаки или любой государственной власти, или вообще никакой. Иногда оба эти изъяна одновременно присутствуют в разных вариациях. А иногда определения настолько невнятны и даны в таких расплывчатых формулировках, что при глубоком анализе получается откровенная чепуха. Не говорю о примитивных определениях типа «советская власть – это власть советов». Но тогда у нас советская власть была только с августа 91-го по октябрь 93-го. В ходе общественной практики со временем многие термины приобретают реальное значение, не всегда совпадающее с их буквальным смыслом. Следует различать вербальный и невербальный – то есть буквальный и НЕ буквальный – смысл слов и словосочетаний.

Я слышал определения, что только при советском режиме гражданин отделен от власти чиновником. Мысль – правильная, но подходит к любой власти, включая самую демократическую. В любом государстве гражданин может осуществить власть только опосредствованно через должностных лиц, наделенных властными полномочиями. Для того госаппарат и придуман. Единственное исключение из этого правила в состоит том, что простой гражданин, не являющийся должностным лицом, непосредственно осуществлять государственную власть может только на выборах, что он и делает в демократических странах. Те определения, которые даются только по признаку отсутствия общепризнанных демократических прав подходят не только к советскому режиму, но и к любым диктатурам – от древних тиранов до Гитлера. В них не дан тот признак, который отличает именно советский режим от всякого другого.

Раньше среди диссидентов часто встречался такой критерий отличия: при советской власти гражданин лишен правосубъективности. Но здесь важно сразу определиться в используемых терминах. Если под «лишением правосубъективности» понимать невозможность гражданина в этом государстве реализовать свои законные права на практике, то, чтобы не путаться, об этом так и надо прямо говорить, но это уже совсем по-другому называется. Может ли гражданин добиться на практике реализации своего действительного или предполагаемого права – это одно, а обладает ли он официально юридической способностью добиваться такой реализации права – совсем другое. Неплохо бы использовать юридическую терминологию в ее четком и ясном общепризнанном смысле. В чисто юридическом смысле «правосубъективность» – это способность быть субъектом права, то есть непосредственно самому осуществлять свои права и нести обязанности, непосредственно самому участвовать от своего имени в правоотношениях в качестве их субъекта.