Хедрик Смит - Русские. Книга 1

Разные поколения могут какое-то время жить под одной крышей, но это не устраняет противоречий между ними, или, как говорят русские, не снимает проблему "отцов и детей" — выражение, пошедшее еще от Тургенева, написавшего роман с таким названием. Меня поразило то. что в отличие от Запада в Советском Союзе 70-х годов именно родители обеспокоены стремлением своих детей к материальным благам и как люди, занимающие определенное положение в советском обществе, — политической индифферентностью подрастающего поколения. Русские средних лет в свое время жили в тяжелых условиях, но сохраняли верность идеалам. И вот теперь на глазах вырастает избалованная молодежь, не желающая иметь никаких обязательств.

"Нашим. детям подавай все сразу!” — жаловалась своей американской собеседнице полная матрона с незапятнанным послужным партийным списком. Ее нравственные принципы, выразившиеся в этом возмущенном возгласе, напомнили мне кальвинистский кодекс американского предпринимателя старой закалки, тяжелым трудом добившегося всего самостоятельно и убежденного, что это полезно для спасения души. "В наши дни молодые только успевают пожениться, как требуют отдельную квартиру и полированную мебель, — говорила она. — У нас долгие годы не было отдельной квартиры. Куда они так спешат? Когда приходится ждать, пока получишь все эти блага, тогда и ценишь их больше”. Госпожа Суворова из Дворца бракосочетания рассказала мне, не скрывая озабоченности, что половина зарегистрированных ею браков приходится на молодежь в возрасте 20 лет и что молодые не готовы к устройству семьи. Она считала одной из своих основных функций проведение бесед с большинством из этих молодых пар в надежде отговорить их от слишком ранней женитьбы. Одна писательница, честолюбивая, энергичная, волевая женщина из семьи старых большевиков, сама, правда, беспартийная, сказала, что, по ее мнению, молодежь растет изнеженной. "Я разочарована в своих детях, — поделилась она. — Они слабовольны, ленивы, у них отсутствует самодисциплина. У нашего сына великолепные способности к учебе. Но при этом он неусидчив, не в состоянии составить расписание своих занятий, решить, что должен делать в первую очередь. Я знаю, вы, американцы, считаете, что это нормально для школьника-подростка, но когда мне было пятнадцать лет, я уже работала на фабрике, сама зарабатывала свой хлеб”. В ответ на это молодые говорят, что в России слишком долго ждали, когда можно будет наслаждаться жизнью, и им непонятно, почему они должны повторить трудный путь, пройденный их родителями. "Молодые хотят иметь, иметь и иметь, — сказал мне откровенно циничный молодой переводчик, когда мы сидели с ним в кафе, — им некогда думать, задавать вопросы. По-моему, мы находимся там же, где вы, американцы, были в пятидесятых. Молодежи хочется лучше одеваться, иметь машину, пользоваться всеми благами "шикарной” жизни”.

Многие родители чувствуют, что материалистические устремления молодого поколения породили вызывающее беспокойство политическое безразличие. "Я бросил школу после девятого класса, чтобы пойти на фронт, — вспоминал чиновник Министерства внешней торговли, член партии, часто выезжающий за границу, два сына которого учатся в привилегированном Институте международных отношений. — Я был тогда высоким и сильным. Знаете, такой мальчик, который чувствует себя уже мужчиной. Мать была против того, чтобы я шел на фронт, но отец у меня был офицером, и я желал только одного — пойти на фронт и бить немцев. Мои сыновья меня не понимают. Мы с женой любим смотреть по телевизору фильмы про войну, вспоминая. что нам пришлось пережить, но мальчикам это неинтересно. Они говорят: "Ну, опять стрельба и бомбежка. И что вы тут находите интересного?" Они предпочитают пойти куда-нибудь потанцевать. У них ничего нет в голове, кроме этой современной "поп"-музыки, которая мне не нравится. Они знают всех звезд. Не только Битлов. Но это еще что! Я имею в виду последних знаменитостей. Как-то они познакомились с англичанином и забросали его кучей вопросов о звездах, о которых он никогда не слышал. Их страшно разочаровало, что он не смог им ответить. Они прямо помешаны на этом. Я их не понимаю”.

Отход молодого поколения от официальной идеологии волнует не только некоторых родителей, но и идеологов партии. Газета "Правда” называет это явление "паразитизмом", "националистическими тенденциями”, "недостаточным вниманием к атеистической пропаганде среди молодежи" или просто "безразличием к идеологическим проблемам". Признаком беспокойства власть имущих по этому поводу является усиленное внимание, уделяемое прессой такой статистической информации, как сообщение о том, что полмиллиона молодых людей, не достигших тридцати лет, "избраны в органы государственной власти” или что в рядах комсомола состоит более 20 миллионов человек. Я встречал и студентов типа одной темноволосой комсомольской активистки, у которой на ночном столике в общежитии лежало собрание сочинений Ленина и которая наблюдала за своими товарищами, болтающими с иностранными студентами, чтобы не пропустить момента, когда нужно будет вмешаться и не допустить чрезмерного сближения. Молодые американцы, возвращаясь со встреч с комсомольскими делегациями, бывали просто потрясены догматизмом юных двадцатилетних активистов. "Самые молодые буквально наводят страх, — заметил с удивлением скептически настроенный американский студент-выпускник, побывав на одном таком семинаре, длившемся неделю. — Старшие, те кому тридцать, кое-что слышали о Сталине и несколько более политически терпимы. Правда, в очень незначительной степени. Но косность младших непробиваема”. Конечно, может быть, это только видимость, потому что, когда "Правда” начинает трубить, как это было летом 1974 г., о том, что 20 тыс. молодых людей с энтузиазмом отправляются на Дальний Восток строить Байкало-Амурскую железнодорожную магистраль или в Центральную Россию — помогать колхозникам в сельскохозяйственных работах, она тут же добавляет, что необходимо повысить уровень идеологической работы среди молодежи. А в частной беседе один комсомольский вожак позже признался мне, что из 3000 московских комсомольцев, которых заставляли записаться в добровольцы на строительство БАМ, туда поехало лишь несколько сот человек.