Герберт Уэллс - Будущее нашего мира. Процветание или гибель?

Ряд событий заставляет разумного наблюдателя осознать, что человеческая история уже подошла к концу и что Homo sapiens, как ему понравилось называть себя, в своем нынешнем виде отыгран. Звезды на своих путях обратились против него, и он должен уступить место какому-то другому животному, которое сумеет лучше приспособиться к тому, что все быстрее и быстрее надвигается на человечество.

Это новое животное может быть и совершенно для нас чужим, и новой модификацией гуманоида, и даже прямым продолжением человеческого рода, но это, конечно, не будет человеком. Для Человека нет другого выхода, кроме как двигаться круто вверх или круто вниз. Приспособиться или погибнуть – вот, как всегда, неумолимый императив природы.

Для многих из нас эта грубая альтернатива «вверх или вниз» крайне неприятна. Силы, развившие нас в длинной череде живых существ, наделили нас упорством самоутверждения, которое восстает против самой идеи уступить место крысам или грязным прилипчивым чудовищам, которые погубят нас стрептококком. Мы хотим присутствовать при смерти Человека и иметь право голоса в выборе Владыки Творения, который бесповоротно его заменит, даже если, подобно «случаю Эдипа», первым актом этого преемника станет отцеубийство.

По всей планете рассеяны следы и достижения Человека, и от большинства из нас требуется напряженное умственное усилие, чтобы понять, что это широкое распространение человеческих продуктов – дело последних ста тысяч лет. Радиоактивные вещества и процесс радиораспада должны были начаться в Солнечной системе около трех тысяч миллионов лет назад, и они прекратились задолго до того, как жизнь на Земле стала возможной. Вот что говорит доктор Н. Х. Перо из Кавендишской лаборатории в Кембридже в «Chemical Prodacis», том 7, номера 11–12, за сентябрь-октябрь 1944:

«Все радиоактивные виды являются «естественными» в том смысле, что на какой-то ступени космической эволюции они должны были возникнуть и, вероятно, еще возникают в недрах более горячих звезд, где они все еще возможны, условия для их возникновения – но эти условия не возникали на Земле со времени ее отделения от Солнца, и потому мы как жители Земли традиционно считаем «естественными» только те радиоэлементы, которые найдены на нашей планете и которые пережили период в несколько тысяч миллионов летс момента разделения».

После этого планета стала возможной средой обитания для этого странного пришельца – жизни. Мы не знаем, с какой скоростью и на каком расстоянии она тогда вращалась вокруг Солнца, когда обрела свой спутник-Луну, вращение которой замедлялось приливной волной, пока она не повернулась одной стороной к своей матери-Земле навсегда. Так что лунный месяц – это лунный день. Наша собственная планета, должно быть, претерпела такое же замедление по отношению к Солнцу, так что ранние годы и века жизни на Земле промчались со скоростью, несоизмеримой с последними сознательными веками. Машина ехала с ослабленными тормозами. И когда-то в этой безудержной фазе, под прикрытием плотного облачного полога пара, началась серия ритмов, которые мы называем жизнью. Ни в неизменной темноте морских глубин, ни в неумолимой сухости суши не было никаких возможностей для ее зарождения. Эти условия, как указал профессор Дж. Холдейн [48] Джон Холдейн (1892–1964) – английский биолог, популяризатор и философ науки. Один из основоположников современной популяционной, математической, молекулярной и биохимической генетики, а также синтетической теории эволюции в одной из своих замечательных популярных статей, могли быть обретены только в приливном поясе. Свет следовал за тьмой, и тьма за светом, и жизнь, эта своеобразная пульсация материи, зародилась. Палеонтолог находит в летописи камня признаки безжизненного периода неизвестной продолжительности, прежде чем солнечный свет по-настоящему проник сквозь завесу пара и положил начало процессу, называемому жизнью.

Последовательность этих первоначальных ритмов до сих пор неясна. Они были элементарны, так что их ближайшие аналогии следует искать в микроскопических тканевых составляющих современной жизни или в поверхностных морских водах. В изобилии распространялись диатомовые водоросли и им подобные, и на каком-то очень раннем этапе благоприятная мутация произвела зеленое вещество, хлорофилл, который под воздействием солнечного света производил квази-постоянное «заразительное» соединение, пока свет на него падал. И тут летопись камня резко переходит от безжизненности ко множеству форм приливной зоны.