Андрей Агафонов: Все засмеялись, а Гитлер заплакал. Публицистика

Если бы было иначе, мы бы заметили хотя бы какие-то поползновения избежать неминуемых последствий глобального экономического кризиса, самого мощного по крайней мере с середины семидесятых. Но и поползновений никаких не видать. Скажите честно – вы сами или ваши знакомые существенно сократили свои расходы? Вообще – сократили? Изменили саму их структуру? Или вы не считаете это обязательным? Я сейчас не про жлобские попытки сэкономить, закупив кули крупы и валюты, я про изменение жизненной модели. Про отказ от удовольствий, переоценку ценностей и прочие невеселые вещи.

Захожу на сайт поисков и предложений работы. Десятки резюме вчерашних студентов, мечтающих влиться свежими струями в офисный планктон. Предполагаемая зарплата – от 25 тысяч рублей. Хочется прочитать на манер героев «Нашей Раши» – «ы-яч у-ей». Вот «у-ей» им еще отломится предостаточно… Предложения работы не отличаются изысканностью – «оплата по договоренности», «оклад плюс процент», «детали при собеседовании»… Несколько лет назад были популярны аферы по найму работников для вахты где-нибудь на Дальнем Востоке. Зарплаты предлагались сказочные, а по приезде люди либо попадали в рабство, либо их банально кидали, взяв начальный взнос. Это вернется, в том или ином варианте. Про расцвет «интернет-салонов» уже и говорить ничего не надо – в каждом доме, на каждой остановке. Если так мы победили игорный бизнес, то лучше бы сразу в плен сдались. Меньше было бы жертв.

Есть небольшая разница между последствиями кризиса в странах Европы, Америки – и у нас. Им придется больше работать и зарабатывать ради того, чтобы покупать производимые ими же товары – либо отказаться от потребления этих товаров, хотя бы частично и хотя бы на время. Мы никаких товаров не производим (не вспоминайте, все равно не вспомните), соответственно нет смысла больше работать и зарабатывать, но есть смысл убедительнее запугивать и эффективнее выпрашивать. В этом направлении сделано еще далеко не все. Многие вертикально интегрированные политические и бизнес-структуры уже построены по феодальному принципу, с правом первой ночи и другими неотъемлемыми правами сеньора, но до настоящего, полноценного рабовладельческого строя еще очень далеко. Отличие грядущего крепостного права от ветхозаветных Салтычих состоит разве что в том, что рабство будет сугубо добровольным – по крайней мере, рабство среднего звена. Уже слишком многим пожертвовал многострадальный недооформившийся в формалине российский средний класс, чтобы ограничиться полу-кандалами, полу-, простите за каламбур, путами. Если можно голосовать по указке, почему нельзя делать, что скажут, и идти, куда пошлют, в самом буквальном смысле слова? Не просто можно – нужно!

Так что в грядущем кризисе выживут не самые полезные, как наивно полагают некоторые социал-дарвинисты, а самые тороватые и пронырливые. Хотя жизнью это тоже трудно назвать…

В утешение остальным можно заметить следующее. После 11 сентября 2001 года мир имел шанс измениться в лучшую сторону – например, Европа могла бы проявить сострадание к Америке и взять на себя часть тягот, несомых последней, а Америка могла бы этими тяготами добровольно поделиться, но ни того, ни другого, как известно, не произошло. Тем более не изменит сознания людей и нынешний кризис – мы как-нибудь выкрутимся, чтобы в очередной раз жестоко навертеть старушку-Землю.

Кстати по поводу сознания – есть чудесный анекдот, вернее, даже два, но их можно объединить. Окончательный вариант звучит так. Приходит как-то Нео к Морфеусу и говорит: Морфеус, у меня голова болит и задница тоже, дай таблеток каких-нибудь. Морфеус достает из-за пазухи огромную фиолетовую таблетку, ломает ее об колено и вручает половинки Нео со словами:

– Вот это тебе от головы, а это от жопы. Смотри не перепутай!

Извините, опять же, за каламбур.

С кризисом как с погодой – то чувствуется, то вроде бы не чувствуется. Вчера минус пять, сегодня за тридцать. Но жизнь идет, куда она денется, встанет, что ли! Автобусы все так же ездят, магазины работают. Где-то в пустой и пыльной витрине метровыми буквами: ПРОДАЮ. АРЕНДА. Но это нормальный процесс. Нет ничего нового под солнцем.

Только слышишь от знакомых – кому-то внезапно стало плохо на работе. Поднялось давление. Вызвали «скорую». Потом у другого знакомого дочка в больницу угодила с расстройством желудка. Сосед по кабинету сидел, сидел, читал газету, упал носом в столешницу и страшно захрипел. Спортсмен, на лыжах зимой, на велосипеде летом. Автобус неспешно шел по Ленина. Они там всегда неспешно идут по вечерам. Принял немного вправо, вильнул задом – и в фонарь. Дверь открывают в кабину – а водителя нет, одна фуфайка на сиденье лежит.