Альберт Савин - Агрессия – дочь психопатии

А от чего именно становится свободным бывший супруг? Выходит, от первоначальных пылких словесных заверений и обязательств, которые не будучи официально зафиксироваными – уподобляются банальному сожительству со свободным выбором вариаций с новыми страстными заверениями в любви – ради тесных апробаций на очередной партнёрше, которой тоже больше нет на что рассчитывать, кроме как на честь и благородство сильного пола.

Но о какой чести может идти речь, если пылкие обязательства и заверения в вечной любви и верности, даже в присутствии свидетелей – способны становиться пустыми звуками от столкновений с реалиями практического бытия, поощряемых к тому же свободным перебором других вариантов сожительства, одинаково начинающихся с сексуальных проб и ошибок!

Значит, в сущности, поощряется не личная свобода гражданских браков от вмешательства государства, а принципиальная необязательность соответствия поступков своим же словам с заверениями и обязательствами, т.е. фактический обман в отношениях между людьми, основательно разрушающий веру в людей, в дружбу, в любовь, порождая пессимизм и безысходность от самых начал образования семей со всеми известными от этого демографическими последствиями.

Но ведь во всех отношениях между людьми, испытывающими дефицит доверия – общепризнано заключать официальные договоры, вполне компенсирующие этот дефицит договорными санкциями на возмещение материального и морального вреда в случаях ненадлежащего исполнения договора.

В проблеме сохранения многонациональных союзов – те же, по сути, нюансы. Заключались ли союзы путём официальных практических договоров с санкциями на возмещение ущербов? И тогда отделение нации от союза возможно только после исчерпывающих расчётов по обязательствам и заверениям – до отделения, а не после него.

Но если подобные союзы уподобляются свободным гражданским бракам на пылких словесных обязательствах и заверениях, с показной демонстрацией объятий и поцелуев на высшем уровне, к тому же поощряемых свободным перебором других альянсов – то в условиях де-факто конкурентной борьбы за собственные интересы – такая свобода не означает ничего, кроме изощрёной политики основательного ослабления конкурирующих союзов национальным самораспадом.

Однако, особого внимания в этом аспекте заслуживает альянс избирателей с избранными во власть, поскольку с переходом к свободному плюрализму политических партий и частных идеологий – дефицит доверия к представительской власти из нескольких политических фракций возрастает до максимума.

В самом деле, доверие, например, к ЛДПР и голосование за её представителей – означает одновременное недоверие к КПРФ, ЕР и СР и подобное недоверие суммируется при голосовании, лояльном каждым своему партийно-политическому убеждению. А, главное – как быть с превалирующим большинством вообще беспартийных избирателей, которым Конституция предоставила право в том числе и не примыкать ни к какой частной политической идеологии?

Тем не менее и данный альянс формируется всего лишь на пылких предвыборных словесных обязательствах. Об официальных договорах с санкциями на возмещение ущерба при ненадлежащем практическом исполнении словесных заверений – и речи нет, словно продолжаем находиться в 20-м однопартийном веке во власти с её тесным блоком с беспартийными.

Но и на дискуссии о централизации или децентрализации государственного управления отвечает сама Конституция, провозгласившая вместе с разграничением полномочий – верховенство федеральных законов. А это и есть централизация, обеспечиваемая в отличие от 20 века – конституционным гарантом в лице Президента страны. Вот эту существенную разницу и следовало бы учитывать всем, кто усмотривает в нём возврат к тоталитаризму.

Одиозная прозападная концепция невмешательства государства в частный бизнес со свободно-рыночными ценами – тоже могла бы иметь место. Но только тогда (и не ранее), когда сам частный бизнес очистит себя от контрафакта, контрабанды, искусственных банкротств, массовых нарушений экологии и безопасности сограждан, монополизации и оффшорной наживы – ради пресловутой частной прибыли. На кого работает т.н. невидимая рука мечтателя Адама Смита – в точности подтверждено диктующими санкциями на свободно-рыночный бизнес самим Западом.

Новомодному плюрализму самое место бы в обществе, с ни к чему ещё не обязывающими спорами и дискуссиями в семьях, объединениях и СМИ, с согласованием различных мнений до власти. Но они же начинают дискуссии уже находясь во власти с плюрализмом частных идеологий, на выходе которого – закон федерального уровня, легитимно обязывающий подчинять свои мнения и убеждения всем, кто голосовал за свою партию, а значит не доверял остальным, кто вообще не примыкал ни к одной партии или не принимал участия в голосовании по объективным причинам, или настойчиво педалировал на графу «против всех». Выходит – бесполезно конституционное требование о том, что никто не может быть принужден к отказу от своих мнений и убеждений.