Владимир Шулятиков - Оправдание капитализма в западноевропейской философии (от Декарта до Маха)

Между тем, эти качества могут быть отняты у тела, и все же тело не перестает существовать. Разве воск, который мы осязаем как твердое тело, будучи расплавленным, обращается в ничто? Только без одного свойства существование тела невозможно, это атрибут материальной субстанции – протяжение. Качественного различия тел не существует.

О каких реальных фактах говорят эти силлогизмы?

Средневековый строй знал категории рабочих (подмастерьев), закрепленных за строго определенным цехом, смотря по их профессии, знал, напр., шорника, обойщика, красильщика, каретника, работавших в разных мастерских и у разных хозяев. Хозяин мог брать в свою мастерскую только рабочих данной профессии и квалификации, но цеховые уставы не позволяли ему извлекать выгоды из труда рабочих других, хотя бы и родственных профессий. Мануфактура объединила в одном предприятии и шорника, и обойщика, и красильщика, и каретника. Профессия потеряла свое прежнее значение. Представители разных профессий оказались участниками одной общей трудовой операции, звеньями одной общей цепи. Для организатора нет теперь многообразия тел, которых не могла бы «охватить» организующая воля. Понятие о рабочем только как о шорнике или только как об обойщике уступает место понятию о рабочем вообще. Профессия «сущности» рабочей силы более не составляет. Мануфактурист по своему усмотрению определяет состав профессий в своей мастерской, комбинируя их, одни вводит, другие изгоняет. При этом двери его предприятия открыты – что было особенно крупной новостью, – для рабочих, необученных, т. е. не обладающих никакими специальными знаниями, не связанных прочными узами, ни с какой профессией.

Предприниматель имеет перед собой несоизмеримые величины, не отдельные рабочие группы, а массу, которую следует считать однородной. Отнимите у понятия о рабочем признак профессии – понятие остается. Оно становится «чистым» понятие, получается понятие о рабочей силе. И образование этого понятия предприниматель-мануфактурист квалифицирует как акт своей организаторской воли. Лишь мышление, лишь критическая обработка материала, представляемого внешним миром, делает для нас этот мир таким, каким он существует в реальности, а не в фикции.

Средневековому ремесленнику цеховой устав давал, так сказать, рабочих как нечто готовое, как нечто заранее раз и навсегда обусловленное в своих качествах и проявлениях. Для мануфактуристов рабочие – масса, которую он преобразует, которой он придает желательные ему формы.

Когда создавались мануфактурные организации, между прочим, одно обстоятельство, кажущееся нам теперь столь обычным и естественным, останавливало на себе особенное внимание современников. Описывая устроенное в XVI в. типографское предприятие Кобергеров [24], некто Нейдерфер [25]считает нужным подчеркнуть следующую подробность: « В известный час они (подмастерья) должны были приходить на работу и уходить с работы; ни одного из них не пускали без других в дом,… но они должны были поджидать один другого перед воротами дома» [26]. Это – сенсационное нововведение: именно как о таковом, говорит о нем цитированный автор. Предприниматель, собирая под одной кровлей рабочих разных профессий, устанавливает для всех одно и то же строго определенное начало и один и тот строго определенный конец работы. Того требует совместное выполнение целого ряда рабочих операций, имеющих место в мастерской: оно должно быть соразмерено во времени. Каждая категория рабочих в известную единицу времени вырабатывает известное количество детальных частей продукта, производством которого занято предприятие, и это количество должно точно отвечать количествам других частей, вырабатываемых другими категориями рабочих. Малейшая несоразмеренность во времени имеет своим результатом некоторую дезорганизацию производства. Все исполнительные ячейки должны действовать одновременно и в течение одинакового числа часов. Руководители озабочены урегулированием рабочего дня.

Сделанное мануфактурой нововведение вызывает разработку философского понятия о времени. Время, объясняет Декарт, нельзя считать свойством материи: оно «модус мышления», родовое понятие, создаваемое последним. Другими словами, оно указывает на организаторскую волю. Мы имеем дело с одним их проявлений последней, – с одним из средств, с помощью которых «дух», мыслящий субъект, ориентируется в данных материального мира.