Дмитрий Шушарин - Русский тоталитаризм. Свобода здесь и сейчас

И к этому стоит добавить закон, позволяющий банкам, то есть учреждениям частным, взыскивать долги, обращаясь к Федеральной службе судебных приставов без решения суда 29 29 http://www.rbc.ru/economics/29/06/2016/57729c029a7947678f544017 . Ситуация, немыслимая в цивилизованном государстве – представьте себе федеральных маршалов в США, действующих без решения суда, выполняя просьбу какого-нибудь банка. Но для тоталитарного образования подобное разрушение институциональных связей нормально. Как и то, что русским федеральным маршалам переходит коллекторский бизнес. И это нужно оценивать, учитывая, что постепенно, шаг за шагом, число банков сокращается, происходит концентрация банковского капитала, переходящего под контроль высшего слоя правящей элиты. Так что это часть приватизации государства. Примерно то же самое произошло и со вновь созданной на основе Внутренних войск МВД Росгвардии, подчиненной президенту. Ей перешел охранный бизнес министерства. И даны огромные полномочия 30 30 http://newsru.com/russia/03jul2016/guardian.html .

Министерство внутренних дел уже почти разгромлено. Его давно лишили экономической (с том числе и теневой) и силовой составляющей. это нынешний ФСИН. Создание Росгвардии отняло у МВД охранный бизнес – как легальный, так и крышевание ЧОПов и не только ЧОПов, да и силовых ресурсов больше нет – ни СОБРа, ни ОМОНа, ни Внутренних войск. И все это не только внутривидовая борьба, но и новое место полиции в формирующемся общественно-политическом устройстве: ведомство, призванное защищать население, намеренно ослабляется и унижается. гражданская, общественная безопасность становится второстепенной.

Подводя итоги законотворчества за время правления Путина, надо признать, что оно имеет тоталитарный характер, уничтожает дихотомию государство – общество, заменяя его единством власти и социума. Сначала произошла изоляция общества от власти, от участия в принятии решений, а затем, напротив, социум стал вовлекаться в контролируемый властью процесс управления – от участия во внеинституциональном насилии, до привлечения к работе карательных институтов.

Обвинять Абсурдистан в абсурде смешно. Уголовные дела против простых людей, вдруг оказавшихся связанными с политикой, заводятся по принципу – чем абсурднее, тем лучше. Резчиков по дереву оштрафовали за то, что в народных орнаментах была обнаружена свастика 31 31 https://ovdinfo.org/express-news/2016/10/31/uchastnikov-festivalya-oshtrafovali-za-napominayushchie-svastiku-ornamenty . Роскомнадзор заблокировал на просветительском сайте пересказ сатирической публикации 1837 года «Как правильно брать взятки» 32 32 https://meduza.io/news/2016/10/31/sud-postanovil-zablokirovat-na-obrazovatelnom-sayte-arzamas-pereskaz-knigi-o-vzyatkah-1837-goda?utm_source=facebook.com&utm_medium=share_fb&utm_campaign=share . Цель всего этого – внушить людям мысль, что сажают не за что-то, а потому что их хотят посадить и заморачиваться обоснованием не будут – посадят и всё. Это не абсурд, а способ управления. Преступный и подлый. Поэтому и не стоит называть происходящее абсурдом, глупостью и маразмом. Это зло, преступление, подлость. И называть надо зло злом, преступление преступлением, подлость подлостью.

Тоталитарные режимы не нуждаются в поддержке, которая является следствием сознательного выбора человека и гражданина, потому что они не нуждаются ни в гражданине, ни в человеке. Само существование выбора, мысли о его возможности преступны. Социальная опора тоталитарной власти – отсутствие любой силы, на которую можно было бы опереться.

Сейчас в России абсолютное большинство населения счастливо от того, что власть их не только ни к чему не побуждает, но, напротив, просит не делать никаких усилий. Вопросов оно не задает и Путина очень любит. Но этим лояльность режиму не ограничивается.

Во время предвыборных кампаний появилось слово «путинг», обозначающее массовое мероприятие в поддержку власти, организованное по советскому образцу – добровольно-принудительный сбор участников, заранее заготовленные лозунги, отрепетированные овации.

Многие наблюдатели были уверены, что участники путингов после пережитого принуждения и унижения проголосуют против Путина. Произошло совсем другое.

Путин утвердил в России тоталитарную солидарность, восходящую к прежней в ее русском варианте. Люди, требовавшие расстреливать врагов народа в тридцатые и ходившие на более мирные шествия и митинги в более поздние годы, не были столь экзальтированны и искренни, как толпы немцев и итальянцев. Но куда деваться? Они материли советскую власть, но шли. Материли ее, как жена материт вечно пьяного мужа, а муж – тещу, с которой он живет в одной комнате в коммуналке или хрущобе. А вот тех, кто осмеливался жить по-другому даже в самом простом, бытовом смысле по-другому, они искренне ненавидели