Дмитрий Шушарин - Русский тоталитаризм. Свобода здесь и сейчас

Как ненавидели они тех, кто осмеливался выходить на площадь не по разнарядке. И их легко можно было уверить, что эти отщепенцы устраивают свои акции по приказу госдепа и ЦРУ. Или по душевному нездоровью. Ибо только психи и изменники могут отказаться от солидарности униженных, на которой держалась советская власть.

Эту солидарность возродил Путин. Люди, которых свозили на митинги, никогда не признаются себе, что власть обращается с ними, как со скотом. И те, кто пойдет на митинги против путинского всевластия, для них смертные враги. Что нисколько не помешает им ненавидеть и презирать Путина.

Таково следствие унижения, не осознаваемого как унижение – оно оставляет в человеке способность только к ненависти и презрению. Путин и его команда знали, что делали, когда сгоняли людей на путинги. Они были и остаются мастерами низового управления, то есть такого, которое строится на самых низких сторонах человеческой личности и человеческих общностей. Это касается и бизнес-сообщества.

Современная русская буржуазия – при всей условности этого термина в начале XXI века – не является жертвой набега невесть откуда взявшихся кочевников в погонах разных ведомств. Русская буржуазия сама эту систему и создавала. Вместе с товарищами из ведомств.

И это с ней не в первый раз. Ведь она в свое время так и не совершила собственной буржуазной революции, с охотой принимая услуги самодержавных силовиков в решении конфликтов на своих предприятиях и приисках. Она коррумпировала чиновников и великих князей при получении казенных подрядов, толком не понимая, зачем в России все это европейское баловство вроде профсоюзов и парламентов. Она отбирала паспорта при найме на работу. Власть всегда была для нее важнее богатства.

«Велика важность – миллионное дело! Человек без особенного ума, без способностей случайно становится торгашом, потом богачом, торгует изо дня в день, без всякой системы, без цели, не имея даже жадности к деньгам, торгует машинально, и деньги сами идут к нему, а не он к ним. Он всю жизнь сидит у дела и любит его потому только, что может начальствовать над приказчиками, издеваться над покупателями. Он старостой в церкви потому, что там можно начальствовать над певчими и гнуть их в дугу; он попечитель школы потому, что ему нравится сознавать, что учитель – его подчиненный и что он может разыгрывать перед ним начальство. Купец любит не торговать, а начальствовать, и ваш амбар не торговое учреждение, а застенок! Да, для такой торговли, как ваша, нужны приказчики обезличенные, обездоленные, и вы сами приготовляете себе таких, заставляя их с детства кланяться вам в ноги за кусок хлеба, и с детства вы приучаете их к мысли, что вы их благодетели» 33 33 Чехов А. П. Три года // http://az.lib.ru/c/chehow_a_p/text_0090.shtml#02 .

Русской в данном случае следует считать любую буржуазию, принимавшую и принимающую русские условия. Иностранный капитал приходил сюда тоже под защиту самодержавия и за дешевой рабочей силой. Иностранный капитал – опять же, при всей условности этого термина – ныне тоже принимает русские условия. И всегда принимал.

Вся беда русской буржуазии в том, что она сразу стала слишком взрослой, не пережила ни религиозных исканий первых буржуазных революций, ни пафоса Великой французской революции и последовавшего за ней национального возрождения Европы. Вроде бы крови на русской буржуазии много меньше – царя не она убила, красный террор не она проводила. Но вина за тоталитарное развитие России – на ней.

И значительная часть ответственности за нынешнюю тоталитарную реставрацию тоже на ней. Она была и остается слишком прагматичной, слишком приверженной своим представлениям о буржуазности, которые даже классовыми не назовешь.

Русская буржуазия не соотносит свои собственные интересы ни с какими другими, которые требуют солидарной защиты. «Товарищей в тюрьмах, в застенках холодных» для нее нет, как, впрочем, не было и для тех, кто распевал эту песню на советских демонстрациях. Торговаться с государством по частным делам – всегда пожалуйста. Но солидарно защищать идеалы, ценности и принципы – этого русская буржуазия делать не будет.

Мир чистогана создавался на основах самых идеалистических. Макс Вебер в «Предварительных замечаниях» к «Протестантской этике» предостерегал от толкования капитализма как исключительно стремления к наживе:

«Подобные наивные представления о сущности капитализма принадлежат к тем истинам, от которых раз и навсегда следовало бы отказаться еще на заре изучения истории культуры. Безудержная алчность в делах наживы ни в коей мере не тождественна капитализму и еще менее того его „духу“. Капитализм может быть идентичным обузданию этого иррационального стремления, во всяком случае, его рациональному регламентированию 34 34 http://www.kara-murza.ru/books/Veber/Protestant001.html .»