Владимир Головин - В. Махотин - спасибо, до свидания! Издание второе

«Я у него учился путешествовать без билета по стране на поездах», – сказал Ройзман (см. также его стих о Сортировке).

И я у него училась путешествовать, когда мы только познакомились. Кто при ключе, тот и путешествует. А ктото судится годами в судах районных за крышу над головой. Как Витя и его соседи с Ирбитской. А мог бы ведь Витя в любой миг в Израиль улететь, там бы жил, квартиру б дали – всем дают. Но кто б тогда стал центром притяжения художников и дам, и прочего люда в городе нашем, в том числе и туристов иностранных, если не Витя?

Рассказывал как-то Витя, что лежат дети в спальне – длинный ряд коек, и все воспитанники хором тихо твердят в унисон «Мама. Мама» (100 раз). Все детки мечтали, чтобы пришла мама. Поэтому и Витя ее искал, и, в отличие от многих нашел (каким-то чудом в 15 лет, и сильно обиделся, что она снова от него отказалась). Директор сказал ей – ребенок подвижный, горячий, плохо управляемый, вам с ним не справиться, не забирайте его, ему здесь лучше будет. Пусть здесь остается. И она послушалась. Витя говорил: трудно это – мать найти, и снова тут же потерять.

Но! Она ведь все-таки родила его и кормила до полутора лет, дала свою фамилию, а уж потом, когда стало невмоготу, – сдала в детдом. По фамилии он ее и нашел. Помогал ей. Даже брата Леню нашел, но тот прожил недолго – умер молодым, в 30 с чем-то лет, от пьянки.

Мать он называл Тамарой, просто по имени. Взрослым помогал ей, а пришла пора – похоронил на кладбище, что на Сортировке.

…Бомж лет 50, с собачкой, идет по улице. Нет, это не бомж, а это Витя в длинном черном пальто нараспашку рассекает улицу на пару с мордо-поцарапанным бультерьером. Так неважно он выглядит, лохмато-нестриженныйнебритый, что хочется назвать его бедным человеком. На самом же деле он – художник, известный на всю страну, от Владивостока до Москвы, работает хранителем в музее. «Нашего папаню все любят», – говорит сын.

Концовка фильма: взрыв дома, вернее, серия взрывов. А звук такой, словно бы нудно, противно и бесконечно долго лопаются петарды.

Компьютерная графика. В дом врезается бумажный самолет, и стены оседают, разламываются на куски… Снег, мусор и всякая мелочь медленно осыпаются наземь… ( Это я написала за год до смерти Вити. – С. А. )

Снова идет быстрыми шагами, чуть прихрамывая, Витя Махотин, а дом стоит, как стоял. Не пострадал дом, – он – целый.

Виктор разворачивается к зрителю, вытаскивает из кармана носовой платок и машет в знак прощания, как старый моряк уплывающим айболитам. Титры «КОНЕЦ» на куче документов о сносе дома.

(Документы крутятся чередой, они лежат на пластинке с лейблом «Блюблю-блю канарики». )

Поскриптум

Витя умер, дом на Ирбитской 10а, расписанный художниками города в знак солидарности и в память о Вите, снесли бульдозерами. И площадку разровняли. Сейчас ничто не напоминает о том, что здесь когда-то стоял желтый двухэтажный домик. На Свердловской киностудии все ж сняли фильм, но не совсем о Викторе, а больше об оставшихся жильцах дома и старшем сыне – музыканте Илье, сняли через месяц после смерти Махотина.

Фильм удостоился четырех престижных отечественных и зарубежных наград, называется он «Кузнецы своего счастья» (режиссер Евгений Григорьев, сценарист Сергей Соловьев).

Речь на открытии выставки «День рождения В. Махотина»

Часть 1

Махотин Виктор Федорович – художник, реставратор, строитель, галерист, один из организаторов музея-кузницы на Плотинке «Метальная лавка».

Считаю нужным сообщить о нем следующее.

В тюрьме 16 лет Махотин не сидел!

Детей у него трое: Илья, Прохор и Клавдия. В сентябре 2004 года у Вити родились две внучки (у Ильи – одна, у Клавдии – вторая).

Витя окончил в 1974 году двухгодичный курс обучения на отделении станковой живописи и графики факультета изобразительных искусств Заочного народного университета искусств имени Крупской (Москва).

В живописи придерживался собственной системы, опирающейся на каноны китайской живописи и русскую традицию рисунка, выразительного, острохарактерного, емкого. То есть академическую школу он получил, но использовал ее по-своему.

Выставок у него было много, с десяток, но были это в основном квартирники , которые снова вводятся в обиход.

Больших персональных выставок было три: одна – в Музее молодежи, две – в Екатеринбургской музее изобразительных искусств (вторая – посмертная), организованные при помощи Евгения Ройзмана.