Владимир Головин - В. Махотин - спасибо, до свидания! Издание второе

А я стала лихорадочно соображать, как бы мне отсюда смыться. Так неудобно мне было. Перед невестой – особенно. Она-то ведь меня не приглашала!

Но счастливые молодожены после регистрации меня отпускать домой были не намерены. Неля тоже радуется вроде бы, от души у нее отлегло. И я уже, как свидетель – почти настоящий, – иду с ними на свадьбу.

Все было скромно очень, нас было трое всего. Мы сидели у Нели в малюсенькой квартирке в малосемейном общежитии. Неля приготовила изумительную фаршированную рыбу (она очень хорошо готовит), мы пили вкусное вино. Так пролетели часа два или три.

В пять часов вечера мы собрались ехать на Ирбитскую-стрит – в дом жениха. Я двинулась на улицу первой. Витя говорит: «Ты подожди 5 минут, мы за тобой следом спустимся. Обязательно подожди, не уходи!»

Я ждала их час – солнце пригрело меня, и я задремала во дворике в песочнице. Через час я поняла что они, наверное, сегодня уже не спустятся и что защита в СХУ уже давно закончилась.

Я вышла из незнакомого двора, села в трамвай и поехала домой в набитом летними людьми вагоне, на кондукторском месте. Я была не то чтобы счастливая, но какая-то новенькая (судя по ощущениям) и сильно размягченная от выпитого вина.

…Они, Неля и Витя, жили долго и счастливо – аж 7 лет – в квартире у областной библиотеки им. Белинского, которую выменяли с доплатой из Нелиной малосемейки. Потом они почему-то разошлись.

Неля мне всегда очень нравилась, больше всех Витькиных дам сердца. И сыну нашему Прохору нравилась – он у них еженедельно бывал по выходным, гулял с папой по зоопарку, ходил в цирк и в гости (с собачкой). Витя завел собачку редкой дворянской породы. В женских журналах пишут, что появление животного в доме – признак благополучной семейной жизни…

Витя был хорошо одет (почти всегда) и солидно выглядел (почти всегда). Ни до, ни после Нели он так классно уже не выглядел, наверное.

…Перед смертью своей, за 3 месяца, он сказал мне в случайной беседе, что Нели ему очень не хватает ( я крепко виноват перед ней , говорил). А в чем дело было, почему они расстались, – я не знаю.

Похороны

Витя – в гробу, а у него почти ни одного седого волоса, шевелюра пышная. Волосы чистые, мягкие, шампунем пахнут. Живее всех живых. Как Ленин, тоже в 56 лет… Всегда был живчиком Витя. Я была уверена, до 100 лет он дотянет. Точно. А то и больше. Думала, ему придется меня хоронить. Ан нет. …Ну ты, похоронная команда, так он меня назвал, когда я пришла к нему утром по просьбе Анюты сообщить о смерти ее мужа, поэта Сергея Нохрина.

К врачам Витя не ходил, таблетки презирал. Казалось, он человек без хворей. Был бодр, только в последние годы появилась у него глубокая грустинка в глазах.

Когда он мне сказал – тогда, в июле 2001 года, «Ну, похоронная команда!» – мне стало не по себе, обидно. Через год и шесть месяцев его и самого не стало.

Поэты Рома Тягунов, Борис Рыжий, Нохрин, художник Олег Еловой (перечень наших потерь). Еще раньше – Дик. Потом милый Старик Букашкин.

Ушла Наталья Горбачева, тоже в 56 лет, – честный и бескомпромиссный искусствовед. Как хочется, чтобы больше никто не умирал! В молодости смерть – это что-то исключительное. А сейчас она занимает все больше и больше места в моей жизни.

И отец умер, оставил меня одну среди счастливых людей, с 12 лет я без отца, с клеймом безотцовщина-сирота. Когда малознакомые люди говорили обо мне «сирота», очень плохо становилось на душе.

Сейчас и Прохор сирота. Витя до 18 лет сына дотянул, лишь неделю до совершеннолетия его не дожил.

Иногда я думаю: а что, если б свозить Витю в санаторий, полечить – снизить давление, дать ему новую квартиру, чтоб имел все удобства под боком, чтоб не бегал в суды с портфелем по поводу аварийности дома, чтоб не нервничал из-за соседей-алкашей. И был бы он с нами сейчас. Верили его словам: «здоров как бык», «я живее всех живых!».

Витя был предан искусству, а главное – предан своим друзьям. Друзей у него осталось много. К ним всегда можно обратиться за помощью.

Выставка

Ленина, 11 – Станция вольных почт. Там Витя директорствовал. Туда я приезжала с сыном на экскурсию. Н. Монтана – сочная девица – на кассе встречала входящих. Иногда Монтана не пускала родню на выставку, говорила:

«Перерыв», или: «Витя спит».

Как-то раз мимо нее пронесли большую картину – она и не заметила. Еле поймали воров, – уже на улице Вайнера милиционер остановил ворюг и спрашивает: «Откуда картина у вас?» Тут подбежали гонцы с выставки и сказали: «Это наша». Вовремя подоспели. (А может, все это был розыгрыш?)