Василий Храмцов - Записки редактора. Наблюдения в пути от журналиста до главного редактора

Как пишет журналист Алексей Белый в очерке о музыканте, успех у программы был оглушительный – в 1986 году Заволокин вошел в десятку лучших телеведущих страны. Тогда же вместе с братом получил звание заслуженного артиста России. И все же программу не раз пытались прикрыть. Заволокин вспоминал об этом с юмором:

– Не раз в «Останкино» мне сообщали, что я делаю последнюю передачу. Но в последний момент всегда кто-то спохватывался и говорил о том, что программа нужна сельчанам и пожилым людям. При этом я всегда понимал, что моя передача выглядит на ТВ «белой вороной» – в ней нет выхоленных, прилизанных, заштампованных мутантов от искусства, которые в последние годы заполонили телеэкран. Мои герои вышли прямо из жизни. Редкая съемка обходится без того, чтобы не пришел яркий, живой человек и не «плеснул кипятку».

Геннадий считал, что очень многим он обязан Владу Листьеву, который называл «Играй, гармонь!» в числе своих любимых передач. В новой эфирной сетке, составленной Владом Листьевым, «Играй, гармонь!» стояла уже каждое воскресенье (до этого передача выходила крайне нерегулярно). После убийства Листьева никто не решился вычеркнуть из эфира программу о гармонистах.

Заволокину не раз предлагали перебраться в Москву, но он в столицу не рвался.

– Стоит мне пробыть в Москве три-четыре дня, как становится неспокойно на душе. Я сибиряк от роду. И этим все сказано. Я уверен: переберись я в Москву, передача бы долго не просуществовала. А если бы и просуществовала, то была бы другая, извращенная, что равносильно смерти.

Наверное, поэтому Заволокин, поднакопив деньжат, купил не квартиру в столице, а современную видеотехнику, после чего мог монтировать передачи в родном Новосибирске и с оказией передавать кассеты на ОРТ.

Геннадий Заволокин – автор около семисот песен, семи сборников частушек, пяти нотных изданий, автобиографической книги о создании программы «Играй, гармонь», различных статей, эссе, газетных публикаций. Он возглавлял иллюстрированный журнал о народном творчестве. Погиб он в автомобильной аварии на мосту через речку Шарап в Ордынском районе Новосибирской области. Похоронен на Заельцовском кладбище г. Новосибирска.

За рулем «Тойоты» сидел двадцатидвухлетний сын Геннадия Заволокина Захар. Находясь в областной больнице, куда его перевезли на следующий день после аварии, он рассказал о случившемся корреспонденту «Коммерсанта-Сибирь»:

– Мы с отцом отдыхали на даче в Красном Яру, а вечером ему нужно было сделать пару телефонных звонков. Поскольку сотовая связь работает только в Ордынке, поехали туда. Позвонили, купили в ночном кафе хлеб и направились обратно. Когда я подъезжал к мосту, скорость у меня была около 70 километров. Сгущались сумерки, поэтому я ехал с дальним светом фар. Когда миновали половину моста, в глаза ударил свет фар встречного автомобиля. Потом – сильный удар. Очнулся я от запаха нашатырного спирта: кто-то сунул мне под нос смоченную ватку. Отец сидел рядом весь в крови, и я стал вытаскивать его из машины. Дверцу с его стороны удалось открыть только ломом. Поднял его на руки, подошел к стоящему рядом «рафику» и попросил довезти до больницы. Но водитель отказался. Помочь мне вызвался водитель «Жигулей» четвертой модели. Отца положили на заднее сиденье, я сел рядом. Проехали половину пути, и я услышал, как отец начал молиться. Тогда я понял, что это последние его слова. Умер он у меня на руках.

Очень проникновенные слова написал по случаю его гибели Новосибирский писатель Михаил Щукин. «Бывают моменты, когда общая народная душа начинает неосознанно тосковать в ожидании… Хочется ей выпустить из себя боль и тоску, веселье и горе и долгое-долгое предчувствие счастья. Тогда и появляется художник – как правило, из самой гущи народной жизни, – которому суждено свыше выразить все эти чувства. Так появился Василий Шукшин со своими героями, ярко вспыхнула «звезда полей» Николая Рубцова, зазвучали по всей Руси православной негромкие, но удивительно проникновенные песнопения иеромонаха Романа.

Геннадий Заволокин – из числа тех творцов, кому дано «слышать» народную душу. Ведь она, живая душа, и в нынешнее смутное время взыскует все о том же: о Вере, Надежде, Любви. И все это есть в его песнях – то тихо-нежных, то буйно-веселых, а то неторопливо-задумчивых. Но при всей «разности» своей обладают они одним общим качеством – созданы на пределе абсолютной истины. Потому и неудивительно, что иные песни Геннадия Заволокина давно стали народными и живут, оторвавшись от автора, уже своей, самостоятельной жизнью, как уходят из родительского дома повзрослевшие дети.