Виктор Тимченко - Модерный национализм. Глобальные катастрофы и как от них защититься

Поэтому вокруг самоопределения наций и принципа нерушимости границ суверенных стран идут ожесточённые идеологические бои, ведь речь идёт о бескровной и поэтому достаточно дешёвой (по сравнению со стоимостью военной агрессии) перекройке мира, во время которой возникают новые возможности для расширения влияния. Национальные движения становятся инструментами геополитики – со всем джентльменским набором средств и методов для достижения необходимых результатов.

Так, например: поскольку отмена (или просто умаление значения) принципа территориальной целостности в случае отделения нации в ходе её самоопределения требует аргументов, то пользуются следующим: на принцип территориальной целостности могут полагаться только те государства, которые дают народам полную свободу национального самоопределения. Цитата из Декларации о принципах международного права, которую мы выше приводили, была нами сознательно оборвана, а завершается она так: в действиях государств «ничто не должно толковаться как санкционирование или поощрения любых действий, которые вели бы к расчленению или к частичному или полному нарушению территориальной целостности или политического единства суверенных и независимых государств, соблюдающих в своих действиях принцип равноправия и самоопределения наций».

Кто определяет, соблюдает то или иное государство принцип самоопределения наций, живущих на её территории? Какой стране разрешено остаться в целости и сохранности, а какая может быть разделена на части? Где та независимая Фемида, которая с закрытыми глазами, несмотря на все политические, военные и экономические факторы, решит вопрос о создании на территории суверенного государства новой страны?

Найти такую Фемиду невозможно, но все стороны глобального противостояния её ищут. Пока на роль Фемиды претендует так называемое «международное общественное мнение», которое легко формируют те, кто имеет больше влияния на СМИ, больше денег и меньше совести. Главная борьба, которая сегодня ведётся в мире, – не за ресурсы, не за территории. Это война за умы граждан (которые в сумме и образуют это «общественное мнение»), идёт война за информационное превосходство, за господство в толковании событий, фактов, документов. Не тот прав, кто прав, а тот, кто убедит «международное общественное мнение» в том, что он прав. Deutungshoheit —«превосходство в толковании» – называют этот феномен немцы, об interpretive monopoly – «монополии интерпретации» – говорят англичане. Тот, у кого есть такая монополия, может безнаказанно начинать войну, может убивать, грабить и уничтожать – в результате «международному сообществу» будет объяснено, что бомбы и ракеты на головы жертв были ответом на провокацию, необходимым превентивным ударом, уничтожением диктатора (часто – бывшего друга), акцией против терроризма или гуманитарной помощью.

Добро и зло, чёрное и белое определяют не какие-то абсолютные мерила, а политическая конъюнктура, политическая целесообразность.

Поэтому национально-освободительные движения, которые лежат в фарватере интересов той или иной могущественной державы, являются положительными, прогрессивными явлениями, они называются движениями против угнетения. Точно такие же движения, не совпадающие с интересами того, кто имеет возможность их трактовать, называются сепаратистскими и поэтому отрицательными, вредными, требующими отпора.

Идеологи, СМИ приучили нас к тому, что национализм – плохое явление. Если к тому же это экстремистский или радикальный национализм, то тогда это уже один шаг до фашизма, расизма, национальной исключительности и национального превосходства, культурной и религиозной нетерпимости. Такая «данность, против которой не попрёшь», не даёт возможности академически или просто спокойно посмотреть на взаимодействие нации, народа, государства и национализма.

Национализм есть любовь к своей нации. Он так же присущ каждому человеку, как и патриотизм. Конечно, патриотизм и национализм не синонимы, между ними есть разница. Любовь к нации этнически определена. Она не имеет временных границ. Она не зависит от того, какой именно строй царит в твоей стране, кто находится у власти, хороший или плохой у народа правитель. Любовь к родине, тем более если эта родина многонациональная, национализму неконгруэнтен, то есть не накладывается на него. Конечно, когда мы говорим о политической нации, то может существовать и швейцарский, британский или американский национализм.