Владимир Разуваев - Информационная война

Другая проблема для Запада (и для России) во многом в том, что у первого сейчас нет первоклассных специалистов, которые могли бы предсказать и объяснить действия Москвы. Вот характерная и очень интересная статья из The Times . 14 14 The Times, 2.03.2017 Я вынужден остановиться на ней подробно. Оказывается, после окончания холодной войны британское министерство иностранных дел утратило компетентность в направлении, связанном с Россией. Это – точка зрения британских парламентариев. Сейчас в этом министерстве в двадцать раз меньше специалистов по России. Экономия вполне объяснима – наша страна была повержена, как казалось еще недавно, так что нечего было тратиться на ее изучение. Такая же логика была и в Соединенных Штатах.

Всем постсоветским пространством, за исключением Прибалтики, в британском министерстве иностранных дел занимаются пять или шесть аналитиков. Стоит ли удивляться, что решения Кремля кажутся Лондону непредсказуемыми? Наверное, нет. В министерстве обороны Великобритании на изучении России отряжен только один человек. Это после двух десятков аналитиков, которые были прежде. Довольно пикантно для Великобритании, что в ее министерстве иностранных дел только 27 процентов должностей, которые требуют знания русского языка, заняты теми, кто владеет им на необходимом уровне.

Один короткий пример. Безусловно, что правы на Западе те, кто считает, что российское историческое наследие с его постоянными иностранными вторжениями пробуждает у Москвы ощущение повышенной опасности. 15 15 Le Monde, 8.03.2017 Да, у нашей страны время от времени появляется комплекс осажденной крепости. Отрицать это глупо. Но также глупо отрицать то, что те, кто создают этот комплекс, делают правильный выбор. Это я опять о катастрофических провалах в западной аналитике. У России есть собственная историческая логика, и те, кто этого не учитывают, совершают серьезнейшую ошибку. Но кто это на Западе признает? Единицы. Причем единицы, которые давно уже не находятся на государственной службе и имеют мало шансов высказать свое мнение в мейнстримовских СМИ.

Честно говоря, в информационных войнах дело даже не в том, какой является российская политика, а в том, какой ее воспринимают. Особенно США. Пока ситуация обстоит так, что европейские члены НАТО послушно придерживаются мнения своего старшего партнера.

Почти общий тезис западных СМИ: Россия пытается нанести удар по западной демократии. 16 16 См., например, Le Figaro, 15.12.2016 В качестве примера приводится недоказанное нападение российских хакеров на процесс президентских выборов в США в 2016 году. На всякий случай хочется напомнить, что первое зафиксированное вмешательство ЦРУ в выборы за рубежом случилось в Италии в 1948 году. Оно было успешным, несмотря на то, что это ведомство было создано всего за несколько месяцев до того. Далее была Франция и множество других стран. Все это продолжается до сих пор. Мировая политика сама диктует свои законы. Иногда – жесткие, даже жестокие.

Другой вопрос: а Соединенные Штаты и их союзники не пытаются изменить государственный строй в России? Я прошу меня быть правильно понятым: я, как бывший дипломат, вовсе не собираюсь тем самым признавать что-то, о чем я не знаю. Однако прекрасно в курсе, что еще в начале 1990-х годов различные структуры (мне известно только о частных) Соединенных Штатов вели активную работу по поддержке своих сторонников в России. Насколько я могу понять, та же ситуация сохранилась и в настоящее время. Впрочем, я могу ошибаться и признаю за собой это право.

Есть еще одна сторона проблемы. При принятии любого важного решения необходимо, чтобы оно основывалось на тщательном анализе имеющихся реалий, а не на идеологических убеждениях. А между тем, идеологические (а не информационные) расхождения между Западом и Россией все время углубляются, и у Москвы появляется все больше союзников среди западного политического спектра. Это обстоятельство вызывает раздражение. Впрочем, об этой черте современного мира – как-нибудь в другой раз.

Еще один мой тезис состоит в том, что традиционные западные СМИ испытывают все большее раздражение по поводу того, что они теряют свой прежний статус. Во-первых, им все больше не доверяют. Скажем, доверие американцев к своим мейнстримовским СМИ опустилось до исторического минимума. Это катастрофа. В октябре 2016 года исследовательский центр Pew провел социологический опрос, согласно результатам которого 61 процент населения либо не доверяет, либо не очень доверяют американским новостным СМИ. Только пять процентов населения им «полностью доверяют». Мне лично кажется, что эта тенденция имеет место и в России. Это я опять к тому, что мир меняется. Ари Флейшер писал в The Wall Street Journal в декабре 2016 года, что центральные СМИ должны играть свою роль, как и другие издания. Однако «когда пресса слишком либеральна или несправедлива, СМИ подвергают опасности все то, чем они занимаются». 17 17 The Wall Street Journal, 28.11.2016 Он же подчеркнул, что «ведущие средства массовой информации утратили доверие американского народа». Рено Жирар в Le Figaro от 6 декабря 2016 года отметил, что влияние крупных международных СМИ на международные отношения стали чрезвычайно слабыми. Пресса уже не может больше менять стратегическое равновесие как прежде в Косово, Ираке и Ливии. 18 18 Le Figaro, 5.12.2016