Петр Вяземский: Несколько слов на замечания г. Арцыбашева, перепечатанные в 19 и 20 нумерах «Московского вестника» 1828 года

к приступу повести о русских: «Чуди, словени, мери, веси, кривичи, народы, положившие основание к политическому соединению целой части света, заслуживают бессмертие в его летописях, хотя имя славных пришельцев, почтенное теперь во всех образованных краях вселенной, их поглотило. Сперва край словенский, от прибывших в него русских получил название Русские земли, потом мало-помалу перешло оно на всех его товарищей и – родилась Россия». – Вот и слог цивильского историка. Мы не дозволим себе оценять его, а только скажем откровенно, что в последних словах: мало-помалу перешло оно на всех его товарищей, никак не могли понять смысла. Этою выпискою мы уже очень, очень познакомили со слогом г. Арцыбашева; познакомим же и самыми замечаниями его на Историю государства Российского. – Тогда-то г. Николай Арцыбашев безусловно будет известен всем и каждому, кто знает Николая Карамзина; [7] Как жаль, что добродетельный Карамзин не внушил духа кротости в своих почитателей! Насмешками ничего не доказывается. (Прим. М. П. Погодина.) но кто не знает Николая Карамзина как гражданина и как писателя, которого История достойна русского народа! Итак, приступим к замечаниям г. Арцыбашева.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Нет, слава Карамзина неприкосновенна: до тех пор как будут уметь говорить по-русски, имя его будет произносимо с достодолжным почтением. – Не думаю даже, чтобы при жизни его зависть внушала кому-нибудь нападения на него. – Как будто бы нельзя иметь, положим, несправедливого мнения без умысла! В чем согласились люди безусловно? Гете, например, одни превозносят до небес в Германии и России, другие низвергают в преисподняя, впрочем, без всякой зависти. Терпимость! Терпимость! Когда ты воцаришься в литературном мире? (Прим. М. П. Погодина.)

О чем же беспокоитесь вы, М‹илостивый› Г‹осударь›? (Прим. М. П. Погодина.)

Это вам, М‹илостивый› Г‹осударь›, прочим г. Арцыбашев известен своими рассуждениями о свойствах царя Иоанна Васильевича Грозного, о степени доверия сочинению князя Курбского, – историческими своими отрывками: два съезда князей, Изяслав II, уничижение Киева, Игорь, Дмитрий Донской, Ярослав, взятие Казани. – Приступ к повести о русских издан уже семнадцать лет тому назад.

Как ниже увидим, г. Арцыбашев винит историографа и за то, что он историю разделил на главы, а г. Арцыбашев приступ свой разделил на одну только главу: это не безделица! (Прим. П. А. Вяземского.)

Это собственные слова г. Арцыбашева и мы выписываем их как редкий образчик напыщенного слога, в котором он укоряет историографа. (Прим. П. А. Вяземского.)

Я опустил: самый приступ г. Арцыбашева к истории, кроме многих прибавлений, имеет еще вступление; вот как он многоглаголив даже при приступе к повести, которой и доселе нет! (Прим. П. А. Вяземского.)

Как жаль, что добродетельный Карамзин не внушил духа кротости в своих почитателей! Насмешками ничего не доказывается. (Прим. М. П. Погодина.)