Борис Вишневский - Хроники возрожденного Арканара

Для начала стоит заметить, что законы, принимаемые «партией власти», большей частью никак не связаны с обещаниями, которые она дает перед выборами. Ведь, будучи неотъемлемой частью бюрократической машины, депутаты от «ЕР» лишь «штампуют» то, что написано в соответствующей администрации. Но куда интереснее то, что нынешнее предложение удивительным образом перекликается с тем, что когда-то стало «началом конца» прежней системы власти. Хотя его авторы, безусловно, на такой эффект вовсе не рассчитывали…

В июне 1988 года в нашей стране проходила XIX конференция КПСС, на которой генеральный секретарь ЦК Михаил Горбачев объявил о проведении политической реформы. Генсек заявил, что «существующая политическая система оказалась неспособной предохранить нас от нарастания застойных явлений в хозяйственной и социальной жизни», что эта система «десятилетиями приспосабливалась не к организации общественной жизни в рамках законов, а главным образом, к выполнению волевых распоряжений и указаний», и что для нее характерны «провозглашение демократических принципов на словах и авторитарность на деле, трибунные заклинания о народовластии, но волюнтаризм и субъективизм на практике, говорильня о демократических институтах и реальное попрание норм социалистического образа жизни, дефицит критики и гласности» (за редкими исключениями – как сегодня сказано – Б. В.). Горбачев заявил, что надо проводить конкурентные выборы с альтернативными кандидатами, и что надо «рекомендовать на посты председателей Советов, как правило, первых секретарей соответствующих партийных комитетов», чтобы «мандат партийного руководителя проверялся и подтверждался представителями народа».

Понятно, что Генеральный секретарь задумывал своего рода «легитимацию» партийной власти: несмотря на 6-ю статью КПСС о «руководящей и направляющей роли партии», формальной (хотя и декоративной) властью в стране были именно Советы, а не обкомы и горкомы. И так же понятно, что предполагалось, что именно первые секретари повсеместно и выиграют выборы, возглавив Советы. Весной 1989 года на выборах народных депутатов СССР этот план начал воплощаться в жизнь – и немедленно начал рушиться.

Тогда, как, наверное, помнят читатели, перед кандидатами, желающими участвовать в выборах по одномандатным округам, был поставлен «фильтр» в виде так называемых «окружных собраний» (именно они, а не избиркомы, брали на себя отбор кандидатов, включаемых в бюллетень). Во многих случаях этот «фильтр» сработал: в 26% округов было зарегистрировано только по одному кандидату, в 70% – по два. При этом подавляющее большинство первых секретарей обкомов, горкомов и райкомов были заботливо избавлены он конкуренции, будучи единственными кандидатами в своих округах. Но избиратели решили иначе: в половине округов, где были оставлены единственные кандидаты, они уверенно «провалили» их. А там, где партийным лидерам не удалось избежать конкуренции, их ждало еще унизительное поражение: граждане были готовы голосовать за любую альтернативу набившей оскомину «руководящей и направляющей».

В итоге проиграли выборы 35 первых секретарей обкомов, и практически все «первые лица» республиканских столиц и крупных городов. Так, в Москве проиграли выборы председатель Моссовета Валерий Сайкин и второй секретарь горкома Юрий Прокофьев (первый секретарь горкома КПСС и член Политбюро ЦК Лев Зайков был избран по списку «красной сотни» от КПСС). В Ленинграде проиграли выборы первый секретарь обкома КПСС Юрий Соловьев, второй секретарь обкома Анатолий Фатеев, первый секретарь горкома партии Александр Герасимов, председатель Ленгорисполкома Владимир Ходырев, его первый заместитель Алексей Большаков и другие высокопоставленные аппаратчики. В целом по РСФСР тогда проиграли выборы 24 из 76 первых секретарей (а среди выигравших почти все были единственными кандидатами в своих округах). В Киеве проиграли выборы первый секретарь горкома партии Масик и председатель горисполкома Згурский, во Львове – первый секретарь обкома Погребняк. Потерпели поражение первый секретарь Минского горкома, и его «коллеги» из Алма-Аты, Фрунзе, Душанбе и Кишинева…

Стало ясно, что общество «проснулось» и стремительно начало политизироваться. И точно так же стало ясно, что граждане выступают категорически против монополии на власть – а потому бессменно правящая компартия и ее кандидаты вызывали растущее раздражение. Через год, когда весной 1990-го прошли выборы в республиканские, городские и районные советы (перед этими выборами была отменена 6-я статья Конституции «руководящей и направляющей силе нашего общества»), эффект «негативного голосования» оказался еще более сильным: избиратели первым делом искали в бюллетенях беспартийных кандидатов, а уж номенклатурщики почти не имели шансов на избрание. Чем это все закончилось – хорошо известно.