Борис Вишневский - Хроники возрожденного Арканара

Решительно не вспомнить, чтобы кто-либо из президентов США сетовал на трудности подбора губернаторов или министров. Ни один из канцлеров Германии ни разу не признавался, что ломает голову над тем, как найти кадры для замещения высших должностей в федеральных землях. И не было ни одного президента Франции, который жаловался бы на короткую «скамейку запасных».

Причина не в том, что они не считают возможным публично сознаваться в «кадровом голоде», а в том, что это вообще не их проблема. И не только потому, что губернаторы американских штатов выбираются гражданами, а не президентом, а премьер-министры германских земель назначаются избранными гражданами ландтагами без какого-либо участия федерального канцлера.

В этих – и других демократических странах – есть и назначаемые чиновники. Но они попадают на свои должности не из системы «кадрового резерва» и не из «президентской квоты».

Они «выращиваются» в системе публичной политики и честной политической конкуренции, предполагающей свободные выборы, свободу СМИ, независимость суда, ответственность власти, свободу публичных акций, равноправие партий и необходимость объяснять гражданам, по каким причинам тот или иной персонаж занял ту или иную высокую должность.

В авторитарной же системе, которая ныне установлена в России, все механизмы публичной политики последовательно подавляются. И понятно, что в отсутствие механизмов влияния общества на власть единственным способом рекрутирования кадров становится бюрократический. А он не может действовать иначе как «по знакомству» или «по личной преданности». В крайнем случае – «за деньги». Иного не дано. Система так устроена.

Примеров того, как совершенно, казалось бы, профнепригодные персонажи попадали на высокие посты, – пруд пруди.

Не только в «путинскую» эпоху: вопреки мнению тех, кто считает «девяностые» годы радикально отличающимися от «нулевых», принцип «преданность важнее профессионализма» торжествовал уже тогда. Разница лишь в том, что в «девяностые» кадры набирали из тех, кто был предан Ельцину, а в «нулевые» – из тех, кто был предан Путину.

Конечно, со временем абсурдность этой политики нарастала – число однокурсников Путина и его сослуживцев по КГБ или питерской мэрии, кажется, уже превзошло число тех, кто нес вместе с Лениным известное бревно на субботнике. Теперь все повторяется с Медведевым – аналитики увлеченно изучают список его однокашников, многие из которых уже занимают немалые должности.

Не вызывает сомнений, что указанный принцип – это путь в «кадровый тупик». И признать это сегодня вынужден даже президент. Вопрос лишь в том, какой выход он из этого видит: возвращение к демократическим процедурам и публичной политике или формирование новой номенклатуры и списков «действующего резерва».

Защита от граждан

Об особенностях наших законов

О том, что права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, а также деятельность власти, записано в 18-й статье Конституции РФ. Вот только содержание (а особенно – применение) многих российских законов оказывается совсем другим. В чем смысл конституционной нормы? В том, что законы должны быть написаны так, чтобы обеспечить гражданам возможности реализовать закрепленные в Конституции права – на мирные собрания, на свободу передвижения, на участие в управлении страной и так далее. И деятельность власти, согласно Конституции, должна быть направлена на это же.

Это – в теории. А на практике все иначе: законы написаны так, чтобы власть могла свободно делать все, что она хочет, – а гражданин, желая реализовать свое право, должен был выполнить множество условий, сформулированных так, чтобы можно было «споткнуться» в любом месте. И знал при этом, что власть исходит из презумпции его недобросовестности: любое сомнение будет использовано против него…

Вспомним практику «согласования» публичных акций: запрет на них может быть наложен почти под любым предлогом, а отстоять свои права в суде гражданам не удается, ибо сколь угодно абсурдное предложение властей об изменении места или времени проведения акции все равно считается «мотивированным». Казалось бы, надо поставить власть в жесткие рамки, указав в законе исчерпывающий перечень «мотивировок»? Но против этого выступает Конституционный суд, полагая, что такие ограничения неуместны. И тем самым фактически дает зеленый свет произволу.