Оскотский Григорьевич - Гуманная пуля

Попытаемся проиллюстрировать хотя бы слабость самих по себе право- вых норм. Основа жизни буржуазного общества - конкуренция. Непрерыв- ное соперничество кипит во всех сферах деятельности - в бизнесе, в политике, в той же науке ("крысиные гонки"). Юридические установле- ния, выработанные веками, понуждают пробиваться к успеху только циви- лизованными методами, а неудачнику дают возможность выбыть из игры, сохраняя жизнь и достоинство. Но законы законами, а дело еще и в том, что сейчас все соперники с равной скоростью стареют. Потерпевший по- ражение в конце концов отказывается от борьбы, потому что у него не остается ни сил, ни времени переиграть партию заново.

Практическое же бессмертие приведет к такому замедлению процессов старения, что в течение долгого (недопустимо долгого) периода в игре будут оставаться в с е. Выброшенные смогут возвращаться в нее снова и снова. И они б у д у т возвращаться, ибо трудно представить того, кто, оставаясь в силах, легко смирится с поражением, с отсутствием перспектив на всю оставшуюся - новой длительности - жизнь. К "возвра- щенцам" будут непрерывно добавляться молодые, только вступающие в борьбу за место под солнцем (рождаемость, хоть сильно сократившаяся, не исчезнет полностью).

В результате, при том, что о перенаселении всей планеты и речи не возникнет (на Земле будет меньше обитателей, чем сейчас), в каждой отдельной профессиональной нише пойдет жестокая давка. Тем более, что раньше сознание общей краткости жизни хоть как-то примиряло неудачни- ков с их преуспевающими конкурентами, а практическое бессмертие будет разжигать неугасимую зависть и ненависть.

О последствиях догадаться нетрудно. Нечто подобное мы наблюдаем в новоявленном российском бизнесе, где процессы обогащения и разорения настолько ускорены, что и нынешняя средняя продолжительность жизни кажется бессмертием. Поэтому есть основания опасаться: в бессмертном обществе будущего, как в современной России, деловое соперничество будет порождать нетерпимость, а свободная конкуренция - все равно, между разными фирмами или между сотрудниками одной корпорации - пре- вратится в междоусобную войну на уничтожение.

Террор, казалось бы, устраненный вместе с питавшими его внешними факторами - национальной, религиозной, социальной рознью, станет раз- гораться в н у т р и отвыкшего от него общества взрывами и выстре- лами заказных убийств. Защитные механизмы, выстроенные против фана- тиков, не сработают, потому что черту закона станут переступать не фанатики-террористы, а самые, что ни на есть, люди системы.

И это при том, что ценность жизни возрастет неизмеримо! Начнется пересмотр юридической системы с резким ужесточением наказаний за преступления против личности. Но тюремные сроки даже в несколько де- сятков лет окажутся слишком легкой расплатой за убийство, потому что не отнимут у преступника жизненных перспектив, а такая мера, как по- жизненное заключение, вовсе обернется абсурдом. Значит, можно прогно- зировать возвращение смертной казни, которая по своей жестокой, абсо- лютной сущности будет несравнима с казнями прежних времен, от чего еще больше усилится беспощадность внутренней войны.

Очаги междоусобиц разгорятся во всех областях профессиональной де- ятельности, однако самые опасные конфликты запылают в сфере политики. Буржуазная демократия с ее межпартийной борьбой хороша при нынешней людской недолговечности. Сменяемость лидеров обеспечивают не столько периодические выборы, сколько процессы старения. Политические неудач- ники, как в бизнесе, выходят из игры, истратив отпущенные им природой силы и время. Сроки пребывания на высших государственных постах огра- ничиваются законом, но фактически влияние активного деятеля на жизнь общества - находится он у власти, или в оппозиции - длится до тех пор, пока он тоже не исчерпает силы и не отправится на покой, либо в небытие, освобождая историческую сцену.

Теперь же на ней будут оставаться и накапливаться все честолюбцы, жаждущие власти и славы, все одержимые, мечтающие о переустройстве мира по их прожектам, и т.д. Все - со своими идеями, принципами, а главное, со своими кланами.

Кажущиеся столь прочными юридические конструкции и здесь могут вспыхнуть, как целлулоидные. Мы, граждане России, опять можем со- слаться на свой собственный - исторический, да и современный - опыт. Бессмертия у нас не было, но были (и сейчас повторяются) времена, ко- гда политические процессы настолько ускорены, что и обыкновенная дли- тельность жизни политика для его конкурентов нестерпимо велика. Мы привыкли списывать всю мерзость и кровь, связанные с этим, на свою нецивилизованность. Но простая логика подсказывает, что и в цивилизо- ванном по лучшему западному образцу обществе будущего достижение практического бессмертия может привести к тому, что политическая со- стязательность обернется террором против соперников и подавлением не- согласных.