Игорь Моляков - Моляков - Федоров - опыт противостояния

Я также лично не давал никаких устных или письменных распоряжений, не высказывал просьб оплатить из избирательного фонда печатание именно этого материала, в котором якобы содержится клевета. Никаких свидетельств, подтверждающих это объективное обстоятельство, в материалах дела также не имеется.

Неоспоримо доказывается, что не я автор вышеупомянутого текста.

У следствия оставалась слабая надежда доказать мою виновность, подтвердив, что найденная гр-ном Федоровым листовка — средство массовой информации (этого требует ч. 2 ст. 129).

Логика обвинения проста: я будто бы написал статью, поместил её в листовку, листовка — это средство массовой информации (при условии периодичности ее появления), затем дал указание оплатить именно эту листовку из избирательного фонда, а потом еще распорядился ее распространять.

Ничего этого не было, но если бы удалось доказать, что листовка, будто бы найденная гр-ном Федоровым, обладает характером периодичности, то, по мнению следствия, легче было бы доказать мою вину. В материалах дела имеется некая справка, составленная чиновниками нижегородского регионального управления по средствам массовой информации, которые в предположительной форме заявляют, что найденную гр-ном Федоровым листовку можно считать периодическим средством массовой информации.

По этой же листовке пытались судить предпринимателя Лошакова. Но судья признал, что эта листовка средством массовой информации не является. Это решение гораздо весомее, чем справка нижегородских чиновников. Его никто не отменил, но мировой судья Рябина почему-то посчитала заключение из Нижнего Новгорода за доказательство.

Если эта листовка — не средство массовой информации, то судить меня за клевету можно было бы только в случае личного создания (написания) текста, либо личного распространения данного материала. Т. е. в случае, если бы гр-н Федоров лично застал меня за распространением данного материала, задержал, доставил в милицию (или вызвал в милицию), и в присутствии понятых был бы составлен протокол задержания и изъятия.

Обнаруженная гр-ном Федоровым листовка — не средство массовой информации, а следовательно, судить меня по 129-й статье УК РФ нет никакой возможности.

Во многих регионах России в ходе выборных кампаний были попытки завести уголовные дела по факту опубликования материалов в виде листовок. Но листовка, как признавалось в ходе этих судебных разбирательств, не является средством массовой информации. Дела закрывались. Приговоров не было.

Никаких субъективных намерений (умысла) что-то сочинять про Федорова, про его семью у меня и быть не могло. Я считаю, что достичь каких-то позитивных результатов на выборах, распространяя негативные материалы о ком-то, довольно трудно. Сегодня (я понимаю это как человек, неоднократно участвовавший в выборах) избиратель гораздо лучше реагирует на предлагаемые конкретные позитивные программы, а не на негативные сведения о каких-то личностях.

В ходе выборной кампании в Госдуму РФ моим соперником Федоров Н. В. не был. Какой же был смысл для меня лично публиковать негативные материалы именно о нем? Гораздо эффективнее было бы сочинять что-то о непосредственных соперниках.

4 ноября 2002 года тот же прокурор Толстов, гособвинитель Юркин, адвокат Шарапов добились в отношении меня приговора по той же 129-й статье. Мне дали условно 1,5 года, испытательный срок — 2 года. В ноябре 2003 года срок еще не истек. Я понимал, что гр-н Федоров, его окружение будут внимательно отслеживать каждый мой шаг, выискивать любую зацепку, чтобы завести уголовное дело, довести его до суда, добиться для меня реального лишения свободы.

Мой умысел состоял в том, чтобы быть осторожным. Я взрослый человек, у меня семья, дети, которые требуют постоянного наблюдения. Рисковать, писать и распространять что-то про гр-на Федорова или его семью у меня не было никакого стремления. Доказать обратное следователь Толстов не смог. В обвинительном заключении никак не обоснована субъективная сторона состава преступления.

Отсутствуют и субъективный, и объективный аспекты состава преступления.

Ст. 24 УПК РФ «Основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела» указывает: отказ следует, если отсутствует состав преступления (ч. 1 ст. 1) и если в деянии не обнаружен состав преступления (ч. 1 ст. 2). В соответствии с этой статьей следователь Толстов не должен был это дело передавать в суд.