Игорь Моляков - Моляков - Федоров - опыт противостояния

8 апреля 2004 года Толстов обратился к начальнику Ленинского РОВД г. Чебоксары А. А. Иванову, сообщив, что я к нему не являюсь, и, следовательно, нужно осуществить привод. Сам он, видимо, намеренно, для достижения «спецэффекта», никаких повесток мне не высылал.

Я несколько раз являлся с Ильиным в прокуратуру самостоятельно. Нужно было выяснить как можно больше об уголовном деле. Но Толстова мы не заставали. Всякий раз в журнале мы оставляли записи о посещении.

Утром 8 апреля я даже написал обязательство, что буду в прокуратуре на следующий день в 15.00. Эту бумагу сдал дежурному прокурору.

Несмотря на всё это, Толстов 9 апреля 2004 года, с утра, опять постановил объявить меня в розыск, так как я будто бы неоднократно приглашался в прокуратуру, но без уважительных причин не являлся.

Подобная наглость, полагаю, была следствием неуверенности. Сразу после моего допроса мы с Ильиным буквально «осадили» Ленинскую районную прокуратуру различными ходатайствами. Мы требовали допросить свидетелей с нашей стороны. Мы ходатайствовали о проведении лингвистической экспертизы в научном учреждении по нашему выбору, о постановке дополнительных вопросов к экспертам. Мы требовали выдать нам на руки копию экспертизы из института русского языка РАН, где она была осуществлена по федоровскому заказу. Были также требования прекратить уголовное преследование вообще, так как я не являюсь автором статьи.

Толстов аккуратно направлял эти ходатайства своему начальнику Караме. Тот раз за разом отказывал на основании того, что дело возбуждено не против Молякова, а по факту. Он, мол, пока проходит по нему как свидетель, а свидетели не могут ходатайствовать о заслушивании других свидетелей. Все это повторял в своих ответах Толстов.

Приводить все эти отписки не стоит. Процитирую лишь одну, от 15 апреля 2004 года: «Молякову И. Ю. предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ст. 129 ч. 3 УК РФ.

После ознакомления с материалами уголовного дела от обвиняемого Молякова И. Ю. и защищающего его интересы защитника Ильина В. А. поступило ходатайство о прекращении уголовного дела в отношении Молякова И. Ю. в связи с тем, что статью «Сладкая сказка о Федоровых» писал не он, а также о проведении дополнительной лингвистической экспертизы с его участием, так как она проведена с нарушением требований УПК РФ, с постановкой дополнительных вопросов об авторстве указанной выше статьи и установления и допроса дополнительного свидетеля, зарегистрировавшего информационный листок «Сладкая сказка о Федоровых».

Изучение материалов уголовного дела показало, что оно возбуждено законно и обоснованно. Лингвистическая экспертиза проведена в соответствии с требованиями УПК РФ, эксперты, имеющие соответствующее образование и познания, предупреждены об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение, в связи с чем оснований сомневаться в правдивости выводов экспертов не имеется.

В ходе расследования уголовного дела установлено, что только один Ермолаев В. В. принес в окружную избирательную комиссию единственные первые экземпляры информационных листков Молякова И. Ю. со статьей «Сладкая сказка о Федоровых», в которых содержались заведомо ложные сведения, порочащие честь и достоинство президента ЧР Федорова Н. В., которые были зарегистрированы. Других изданий со статьей «Сладкая сказка о Федоровых» в окружную избирательную комиссию не поступало.

При расследовании уголовного дела добыто достаточно доказательств, свидетельствующих о виновности И. Молякова в распространении в средствах массовой информации сведений, порочащих честь и достоинство Федорова Н. В.

Таким образом, оснований для удовлетворения ходатайства Молякова И. Ю. и Ильина В. А. о прекращении уголовного дела, проведении дополнительной лингвистической экспертизы и установления и допроса дополнительных свидетелей не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 219 УПК РФ, постановил: 1. Отказать в удовлетворении ходатайства обвиняемого Молякова И. Ю. и защитника Ильина В. А. в полном объеме.

2. О принятом решении уведомить заинтересованных лиц».

Я понимал, что Федоров «закусил удила», и его люди — все эти толстовы, карамы, антоновы, «номер» будут отрабатывать по «полной программе». Дело было не только в том, что Федоров обиделся за свою мать — Анфису Никитичну. Он не выдержал «параметров», заданных хозяевами из Москвы: коммунисты не должны на выборах набрать более 12–13 процентов. Я же набрал по моему округу почти 25 процентов, а в Чебоксарах и того больше. Этот электоральный «штырь» общероссийского масштаба (а выйти на подобный уровень поддержки, к сожалению, удалось очень немногим региональным партийным организациям) был замечен в Кремле. Там приняли во внимание, что не все силы администраций городов и районов, бесправных коллективов школ и больниц, техникумов и вузов, дворников и водопроводчиков были брошены на обслуживание «Единой России».