Михаил Эпштейн - Наука и религия - новые подходы к старой проблеме

То, что наша Вселенная скорее информация, чем материя, точнее информация в форме материи, — лишь одно из свидетельств разумного замысла Вселенной. Но сколько еще тайн, приоткрытых, но не вполне разгаданных наукой, ведет нас за пределы той позитивистской картины мира, которая сложилась к концу XIX века и служит все более ветшающей подпоркой для «научного атеизма». Вот уже больше столетия мы знаем о невидимых лучах, способных передаваться на безграничные расстояния, о световых скоростях, а с недавнего времени — о темной материи и темной энергии, составляющих наибольшую часть Вселенной. А таинственные черные дыры, возможно, ведущие в параллельные миры! А вакуум, в котором по неизвестной причине зарождаются виртуальные частицы! А Большой взрыв, приведший к возникновению нашей Вселенной! А удивительная пригнанность всех физических параметров этой Вселенной, вплоть до миллиардных долей, к возможности бытия в ней нас, разумных существ!

Значения фундаментальных констант, таких как скорость света, гравитационная постоянная, массы электрона и протона, настолько коррелируют между собой, что ученые называют это «тонкой настройкой», предполагающей роль настройщика. Отсюда и «антропный принцип» в физике, указывающий на целесообразное устройство Вселенной, обитаемой для человека и познаваемой для разума. Вселенная нуждается в наблюдателе, а потому все ее параметры подогнаны под развитие жизни и разума. По Джону Уилеру, «наблюдатели необходимы для возникновения Вселенной» (1983). Без разумных наблюдателей Вселенные не обретают статус реальности, поскольку только наблюдатель может осуществить редукцию квантового состояния, переводящую ансамбль возможных состояний в одно, реальное. [9]  О роли сознания в становлении квантовой реальности и о многомировой (эвереттовской) интерпретации квантовой механики см. книги М. Б. Менского: Человек и квантовый мир (странности квантового мира и тайна сознания). Фрязино, 2005; Сознание и квантовая механика. Жизнь в параллельных мирах. Фрязино, 2011. Менский полагает, что «включение сознания и в квантовую физику, и в психологию как их общего элемента открывает путь к непосредственному контакту между физикой и психологией, а если смотреть более широко — между естественными науками с одной стороны и различными способами изучения духовного мира человека с другой» (Человек и квантовый мир, 5.5.2). http://fiz.1september.ru/article.php? ID=200700616. Иными словами, Вселенная соотносительна Сознанию о себе, которое, в качестве Вселенского Сознания, или Сверхразума, способного наблюдать Вселенную в целом, переходит уже в теологическую категорию.

Все это широко известно, но почему бы науке на примере этих физически достоверных фактов не найти общий язык с теологией? Собственно, первые шаги в этом направлении уже делаются, как свидетельствуют книги физика и математика Фрэнка Типлера, соавтора (вместе с Джоном Барроу) первой монографии по антропному принципу в космологии. [10]  Barrow John, Tipler Frank. The Anthropic Cosmological Principle. Oxford University Press, 1988. Не останавливаясь на антропоцентризме, Типлер в следующих своих книгах переходит к теоцентризму, предпринимая вслед за Пьером Тейяром де Шарденом попытку крупномасштабного синтеза математической физики и христианской эсхатологии. [11]  Tipler Frank. The Physics of Immortality: Modern Cosmology, God and the Resurrection of the Dead. New York, 1994; Tipler Frank. The Physics of Christianity. New York, 2007. Эволюция Вселенной, по Типлеру, ведет к ее постепенной интеллектуализации, предельному насыщению информацией и повсеместному распространению искусственного разума. Достигая в конце отмеренного ей астрономического эона Богоподобной Точки Омега, материальная Вселенная схлопывается в себя, но только для того, чтобы превратиться в гигантский компьютер, воспроизводящий уже как бы в зазеркалье самосознания всех когда-либо живших индивидов и их истории. Эта концепция всеобщего воскресения («физика бессмертия») напоминает философию общего дела — теотопию и технотопию Н. Ф. Федорова, хотя Типлер вряд ли осведомлен о нем, во всяком случае хранит об этом молчание. А в следующей книге, «Физика христианства», Типлер предлагает более конкретное физическое истолкование евангельских чудес, таких, как непорочное зачатие, умножение хлебов, хождение по воде и воскресение Иисуса Христа. Здесь выявляется чрезмерный буквализм в подходе к Священному Писанию, которое в типлеровском толковании превращается чуть ли не в сборник наглядных примеров по решению сложных физических задач. Сама программная установка ученого: «Пришло время включить теологию в физику, чтобы сделать Небеса такими же реальными, как электрон» — демонстрирует наивность и некоторую неадекватность его подхода. Все-таки Небеса не электрон, это реальность другого, метафизического порядка, и ее редукция к физике, хотя бы и в целях благочестивых и богоугодных, может вызвать такое же сопротивление верующих, как и атеистическое отрицание этой сверхреальности. Видимо, физике противопоказано не только «опровергать» метафизику, но и перелагать ее без остатка на свой язык, упраздняя тем самым необходимость аллегорического, символического, мистического толкования.