- Я подумаю, Семен Абрамович.
- Все, - адвокат втоптал в снег окурок, - до встречи.
Он умчался, лихо развернувшись, на красной "десятке". "Спасибо, Семен Абрамович, - пробормотал я себе под нос. - Задал мне задачку - еще одна бессонная ночь обеспечена".
* * *
Впрочем, дожидаться ночи я не стал. Приехав в редакцию, достал подшивки газет за последние полгода. Итак. С обыском пришли в январе… Что кроме заметки про наркодилера могло вызвать неприязнь, раздражение властей, буржуинов, "силовиков"? По поводу каких публикаций были скандалы, разборки? Так-так. В октябре была статья об утилизации твердотопливных ракет на одном из оборонных предприятий. Мы тогда высказали озабоченность тем, что скрывается от жителей города информация о возобновлении этой работы. Напомнили читателям, что, когда губернатор шел на выборы, то был против сжигания ракет в нашем городе. Почему, недоумевал журналист, он изменил свои взгляды?
Говорят, губернатор был взбешен: кто они такие, эти газетчики, чего суют нос, куда не просят?! Высказал он неудовольствие и мне лично при встрече:
- Цена вопроса - шесть миллиардов. Вот вам и детские пособия, и льготы старикам и инвалидам. Вы что - против детей и стариков? Нет. Тогда зачем раскачиваете лодку?
Мы тогда еще поспорили с ним на тему "Власть и пресса". Он говорил, что журналист должен лишь сообщать о происходящих событиях, и - никаких комментариев, никаких оценок. Я, естественно, возражал, считая, что СМИ являются мостиком между обществом и властью, поэтому должны сообщать не только о том, что делают власти, но и как они это делают, с какой целью. Каждый остался при своем мнении, но врагами мы не расстались. Это был лишь очередной рабочий момент, такие разговоры мы вели не впервые. Правда, с каждым разом они становились все труднее: он все больше слушал себя, внутренне раздражаясь ограниченностью собеседника, несовместимостью его суждений и поступков с теми масштабами, объемами и рисками, с тем государственной важности значением его, губернатора, деятельности. Казалось, вот-вот так и скажет: путаетесь тут под ногами, когда на меня Кремль, сам президент возложили такой груз ответственности, какой вам и не снился. Взять ту же утилизацию ракет: Кремль торопит, а его в свою очередь американцы задолбали. Такие вот пироги - это вам не строчки в газету гнать.
На разных, что называется, языках поговорили, но все равно это не повод для расправы. Какие еще публикации могли вызвать резкое неприятие власть имущих, раздражение влиятельных особ. Ага, вот моя собственная редакторская колонка. "Как случилось, - спрашивал я в ней, - что СМИ в нашей области отданы на откуп спортивному врачу?" Мне рассказывали потом, что Алик Черкашин, который в молодости действительно работал врачом одной из команд высшей лиги, был взбешен. "Ну, дождется он у меня!" - пригрозил Алик, пряча газету в особую свою папку.
Вскоре его настиг еще удар. Нет, не было никакой специальной акции против него: получилось все довольно случайно, банальное совпадение. Просто, проводя журналистское расследование, один наш дотошный репортер выяснил, что губернаторский советник стал вдруг в природоохранной зоне крупным земельным собственником. Это был скандал. Губернатор, попросив срочно приехать, разговаривал уже по-другому:
- Кадры травите?
- Какие кадры? Ах, вы о спортивном враче…
- Он действительно хороший спортивный врач. Что здесь плохого? У нас все профессии хороши…
- Ваш ближайший помощник совершил сомнительную с точки зрения закона сделку…
- Я попросил прокуратуру проверить. Вот если что найдут…
- Не волнуйтесь, не найдут. И тогда разобраться вам придется не с ним, а с газетой. Не так ли?
- Вот вы как? А я-то хотел по-хорошему, памятуя, что мы не первый год друг друга знаем.
- А разве есть другой вариант?
Вопрос мой остался без ответа - губернатор лишь посмотрел на меня печально-задумчиво и молча встал, давая понять, что аудиенция закончена.
Руку, правда, на прощание протянул - зыбкая, но надежда, что отношения окончательно не разорваны.
И все же не верю: не тот повод и не тот он человек, чтобы так мелко и низко мстить. Что же тогда? Кто? Перебирая варианты, я отгонял подозрения от Алика, но мысли упрямо возвращались к нему. Уж слишком много совпадений: его неожиданное появление после обыска, странная встреча с Тунгусом… Вспоминалась еще одна история - возможно, в ней собака и зарыта.
Когда же это случилось? В ноябре? Точно, в конце ноября. Помню, было тоскливо и даже как-то тревожно на душе, наверное, давала о себе знать мерзкая погода: осень противно затянулась, много дней шел дождь со снегом, все молили о заморозках, но они не торопились. Вот в один из таких дней ко мне в кабинет ворвался мокрый от дождя, но и сияющий, словно джек-пот выпал, Рома Осетров:
Читать дальше
