Иван Солоневич - Политические тезисы

3. Этот строй создавал совершенно исключительное по тем временам религиозное, национальное и политическое единство страны. Именно это единство позволило Москве вынести испытания, которые не были бы под силу никакому другому народу, но также и никакому другому строю.

4. Русская интеллигенция 19 века явилась следствием той части петровских реформ, которая угасила русский дух во имя голландского кафтана, которая поставила русскую национальную идею в учебное и подчиненное положение по отношению к национально и государственно отсталым идеям тогдашнего Запада. В течение 18 века был подготовлен и закреплен раздел русской служилой интеллигенции, потерявшей свое национальное лицо. 19-й век уже был веком жестокой и кровавой борьбы между двумя течениями разделившегося правящего слоя. На одной стороне было дворянство, ставшее из служилого рабовладельческим, на другой стороне – дворянство, ставшее из национального революционным. Первая часть боролась со второй тюрьмами и виселицами, вторая часть с первой – браунингами и бомбами. Первая часть забыла о России во имя своих сословно-шкурных интересов, вторая – во имя отвлеченных идей социализма, космополитизма и интернационализма. Правая часть забыла о православии, оставив за собой голый официальный обряд и забыв о поисках какой бы то ни было социальной правды на Русской земле. Левая часть вообще отбросила и Бога и церковь во имя поисков правды атеистической. Россия осталась без правящего слоя, без национальной идеи и без православной правды.

5. Политическому делению правящего слоя соответствовало и культурное деление.

Реакционно-охранительная часть правящего слоя оказалась культурно отсталой по сравнению с революционно профессиональной интеллигенцией. Эта последняя состояла из людей чрезвычайно высокой личной культуры. Наша профессура, литература, юриспруденция, медицина, техника и пр. почти целиком стояли на революционно-разрушительной стороне. Реакционно-охранительная часть правящего слоя переживала полное безлюдие, моральное и умственное вырождение.

6. В этой братоубийственной распре поражение потерпели обе стороны. С той, однако, поправкой, что реакционно-охранительная часть правящего слоя погибла навсегда, а революционно-интеллигентская, пройдя сквозь советский голод и террор, тюрьмы.и концлагеря, дает первые ростки национальной интеллигенции. Точно так же, как гибель жирондистов и террор санкюлотов не поколебали факта победы третьего сословия во Франции – так и пролетарский террор в СССР не колеблет конечной победы русской интеллигенции. Реставрация старого сословно-бюрократического слоя немыслима ни при какой расстановке внешне- и внутриполитических сил.

Капиталистических элементов, могущих составить конкуренцию нынешней интеллигенции, нет ни в эмиграции, ни тем более в СССР. Таким образом, русская интеллигенция попадает в беспримерное в истории мира положение: она является единственным слоем в стране, который способен взять власть, единственным существующим и мыслимым наследником коммунистической бюрократии.

7. Русская интеллигенция СССР годами голода и морями крови заплатила за свои уравнительно-космополитические заблуждения. Она познала ценность государственности и долг иерархии – это же познали и народные низы. Она почувствовала долг властвования, как и народные низы поняли ее обязанность властвовать и руководить. Однако интеллигенция СССР, целиком отрезанная от политического опыта всего мира, раздробленная большевицкой слежкой и большевицким террором, лишенная возможности духовного общения, – не в состоянии найти своей стержневой национально-религиозной идеи. Ее в основном уже сформированная технократическая идеология могла бы быть сформулирована так: "Вся власть во имя стройки автотракторной промышленности". Ответа на вопрос о том, во имя чего же нужна автотракторная промышленность, советская интеллигенция еще не имеет, как она не имеет и ответа на вопрос об индивидуальной неповторимости русского государственного бытия.

8. Русская интеллигенция СССР прошла, в частности, длительный опыт непосредственного и равноправного соприкосновения с народными массами, суровую практику советских строек и советских лагерей. Русская интеллигенция зарубежья этой практики не прошла. Обе ее части – и правая, и левая – остались в основном на старых дореволюционных позициях. Левая часть – на позициях еврейского либерализма и космополитизма, правая часть – на позициях старого сословно-бюрократического мировоззрения. Молодые общественные течения эмиграции (по преимуществу фашистского типа) имеют тенденцию уклониться от чисто русского пути и предложить России, вместо голландского кафтана, итальянский или немецкий.