Максим Калашников - Крещение огнем. Борьба исполинов

Мы же страдали отсутствием такого хозяйского, рационального подхода. Разные поколения техники оснащались разным вооружением с разными стандартами. Скажем, в Подводном флоте СССР разные поколения лодок имели разные комплексы ракетного вооружения. Линейные размеры ракет отличались. Они увеличивались, давая больший «горб» подводным лодкам. А США придерживались стандартов: одни и те же шахты, отсеки, емкости. То есть они вели гонку вооружений намного экономнее нашего.

— Вы докладывали об этом «наверх»?

Игрек:

— Конечно же, много раз. С нами в связке работали 11-е и 13-е Управления Минобороны, которые занимались заказом вооружений. Наши отчеты они получали. Но увы, решительных изменений в вооружениях мы не увидели.

В 80-е выявилась еще одна беда: офицеры на новейших крейсерах типа «Киров», или проекта 1144Б, не владели техникой! Квалификация была низкой, офицерский состав оказывался недоученным. Мы сталкивались с тем, что половина аппаратных стоек комплексов радиоэлектронной борьбы, например, снабжалась табличками «Не включать!». В этом отношении надводный флот сильно уступал подводному, где существовала отличная система «послеучилищной» учебы. Оно и понятно: стимула учиться у надводников не имелось. Отсутствие прямого соприкосновения с противником, изматывающие вахты, вечное наведение внешнего блеска на кораблях плюс бытовая неустроенность, нехватка жилья на берегу. Все это не способствовало освоению новейшей техники. Вот здесь надо было порядок наводить.

— Таковы, пожалуй, последствия бюрократизации Вооруженных сил при Брежневе. Слишком стали заниматься показухой, гнаться за численными показателями в ущерб качеству. Строили много кораблей, но не строили хорошего жилья для офицеров!

Игрек:

— Не могу с вами спорить.

— А как оценивалась потенциальная опасность американских «звездных войн»?

Игрек:

— Безобразно тут дело было поставлено. В институте с 1983 г. темой занимались два человека, хотя и очень толковых. Долго мусолили ее. До 1985 г. руководство ЦНИИ не уделяло большого внимания «звездным войнам». Мол, этим ГРУ пусть занимается. Нам важнее конкретные узлы, компоненты системы. Но как она действует в целом — об этом не хотели думать. В восемьдесят пятом один из мужиков, занимавшихся американской СОИ, сделал удачный доклад директору института, Кожевникову. И так он здорово изложил организационно-техническую сторону дела, что Кожевников его двинул вверх по служебной лестнице. Парень смог нарисовать карты и схемы, показал взаимодействие элементов, прохождение сигналов, уровни перехвата…

— Неужели в реальность СОИ верили? Ведь с момента объявления о начале работ по ней в марте 1983-го и до реального развертывания отработанной техники должно было пройти пятнадцать лет как минимум!

Игрек:

— Ну не увлекались мы этой темой — и все тут! Даже тот парень, что так удачно доложил руководству вопрос о СОИ, затем занимался «звездными войнами» всего полтора года. Потом его перебросили на военную экономику.

— «Стратеги» не занимались «звездными войнами»? Позор! Не был проведен анализ: это блеф или реальная угроза?

Игрек:

— Да уж… Этим не занимались вообще. Нам вообще недоставало некоей свободы от бюрократической заорганизованности. Приходилось докладывать лишь то, что начальство готово было воспринять. Мы, подполковники, докладывали генералу-начальнику, а он, в свою очередь, докладывал выше. Кому и как — мы просто не знали. Слишком все «разводилось» по уровням компетенции. Не видна была общая картина.

Но мы все же ухитрялись делать свое дело. Боролись, например, с технической дезинформацией, которой «американы» пытались кормить нас с середины 70-х. По линии ДАРПА (Департамента по перспективным оборонным исследованиям Пентагона), например. Нам пытались навязать самые затратные, самые организационно и технически сложные решения. Они понимали, что в СССР идут по пути копирования американских решений. Мы же выявляли ложные цели и направления, давали рекомендации. Понятно, что в открытых докладах Пентагона Конгрессу США содержалось множество дезы именно для нас. А нам приходилось расшифровывать именно реальные тенденции. Скажем, куда действительно ведет совершенствование американских процессоров? Прогресс американской элементной базы? Мы совмещали это с акустическими возможностями, перерассчитывали все, советовались с академическими институтами и говорили: «Вот здесь у США — прорыв. А вот здесь его нет. И финансирование США увеличат как раз на успешном направлении». Как правило, нам это удавалось. На чем бы это показать? Вот сегодня разговор шел о гидроакустике. Например, янки пытались убедить нас в том, что намерены строить систему САС: огромные антенные акустические решетки для обнаружения подводных лодок, которые надо опускать на большие глубины по всему земному шару. Мы же доказали, что на самом деле они намерены соорудить сравнительно дешевую сеть из небольших антенн, связанных оптоволокном, причем обработка сигналов шла в мощных наземных, оснащенных сильными компьютерами центрах. Так оно и вышло: Соединенные Штаты построили систему СОСУС.