Дмитрий Мережковский - В тихом омуте

Не задумается ли он, почему мимо него идет чаша, почему Голгофа для него в том, что нет Голгофы, крест для него в том, что нет креста? А для тех, кого он явно проклял и кому, может быть, втайне завидует, — тысячи крестов, тысячи «намыленных веревок»?

И задумавшись над этим, не поймет ли, наконец, что надо «не одному самому жить» и не «одному самому умереть», а со всеми, за всех?

Откровение абсолютной личности, откровение Христа совершается во всех делах человеческих; но сейчас, в России, больше, чем во всем остальном, — в русском освобождении, которое ведь и есть не что иное, как освобождение, восстановление абсолютной личности в порабощенном и поруганном лице народа. Сейчас, в России, или нигде, или в освобождении — Христос. Или русский народ не несет креста своего, или этот крест — освобождение.

И Толстой не один, а только со всем русским народом сможет поднять свой крест.

Что он это сделает, особенно хочется верить сегодня, когда против воли других, против воли своей оказался он лучезарным средоточием русской свободы. Он осудил ее, она оправдала его; он проклял ее, она благословляет его; он развенчал ее, она венчает его. Сегодня враги русской свободы — враги Толстого; друзья его — ее друзья. Сегодня он и она — одно. Хотят ли этого или не хотят, праздник Толстого — праздник русской революции.

Когда это поймет и он, тогда исполнится его желание: мы не только увенчаем его, как художника, но и пойдем за ним, как за пророком.

Как пророк русского и всемирного освобождения, пока живо человечество, будет жив Толстой.

1908

Струве Петр Бернгардович (1870–1944) — русский политический деятель, философ, экономист.

Томас Гоббс (1588–1679) — английский философ-материалист.

Жан Жорес (1859–1914) — деятель французского и международного социалистического движения, борец против милитаризма, историк.

Жорж Клемансо (1841–1929) — французский политический и государственный деятель, лидер радикалов в 80–90 гг. XIX в., премьер-министр Франции в 1906–1909 гг., 1917–1920 гг., ярый шовинист и милитарист.

Антон Владимирович Карташев (1875–1960) — историк церкви, председатель религиозно-философского общества.

Сергей Алексеевич Аскольдов (1871–1945) — русский философ-метафизик.

Александр Иванович Введенский (1856–1925) — философ-идеалист, крупнейший представитель русского кантианства.

Владимир Францевич Эрн (1882–1917) — религиозный мыслитель, историк философии, публицист.

Валентин Павлович Свенцицкий (1882–1931) — русский религиозный философ и публицист.

Василий Васильевич Розанов (1856–1919) — русский религиозный философ, критик и публицист.

Иоанн Кронштадтский (1829–1908) — настоятель Андреевского собора в Кронштадте, монархист, один из основателей «Союза русского народа».

Тютчев Ф. И. «Эти бедные селенья…», 1855.

Евгений Николаевич Трубецкой (1863–1920) — русский религиозный философ, правовед и общественный деятель, друг Вл. Соловьева.

«В обезьяньих лапах» (О Леониде Андрееве). — Примеч. авт.

Здравствуй, революция, идущие на смерть приветствуют тебя! (лат.)

Ежедневная газета, центральный орган партии кадетов. Выходила в Петербурге-Петрограде с 1906 по 1918 год.

«Новое время» (1868–1917) — выходившая в Петербурге ежедневная газета, сначала либеральная, а с 1876 г., с переходом к А. С. Суворину, консервативная. С 1905 г. орган черносотенцев.

«Минувшие годы» — выходивший в Петербурге в 1908 г. (12 номеров) ежемесячный журнал по истории общественного движения.

Владимир Сергеевич Соловьев (1853–1900) — русский религиозный философ, поэт, публицист, мистик.

«Неделя» (1866–1901) — выходившая в Петербурге ежедневная литературно-политическая газета. С 1874 г. орган либеральных народников.

Михаил Матвеевич Стасюлевич (1826–1911) — русский историк, журналист, общественный деятель, ред. — изд. журнала «Вестник Европы» (1866–1908).

Недаром любящая память сестры так бесстрашно обнажает все эти слабости любимого. Пусть лицемерная добродетель осудит их; но для тех, кто действительно любит всего человека (а не любить всего значит совсем не любить), эти мимолетные тени не искажают и не омрачают светлого образа, а только приближают его к нам, делают более человечным и пленительным: если в малом он мал, как и все мы, то в великом велик, как никто. — Примеч. авт.