Сергей Кормилицын - Орден СС. Иезуиты империи. О чем не принято говорить

Гитлеровские пропагандисты попали в чрезвычайно неловкое положение, когда уже после начала антицыганской кампании выяснили, что цыганский народ гораздо ближе к арийским корням, чем германский. Кампания была немедленно свернута, а цыган решено было не уничтожать, а просто предать забвению и оставить в покое. Фактически сделать вид, что их не существует.

А дальше все объясняется в достаточной мере просто: если ты – единственный в своем роде, представитель лучшего в мире народа, фактически правитель мира, хотя и находящийся в изгнании, то никаких моральных препон, никаких поводов для сомнений для тебя не существует. «Тварь ли я дрожащая или право имею?» И вся непродолжительная история Третьего рейха говорит о следовании именно этому принципу. Помноженному на вполне средневековый девиз «делай как должно – и будь что будет». Гитлеровской гвардии – ордена СС – это касалось в той же, а то и в большей мере, чем каждого подданного империи.

Уильям Ширер в этой связи рассказывал об очень характерной беседе одного его знакомого с немецким приятелем. «Один его немецкий приятель сказал ему: „Разве это не ужасно то, что финны борются с Россией? Это совершенно неправильно“. Когда мистер У. возразил, что финны, в конце концов, делают только то, чего следовало бы ожидать от всех честных немцев, попади они в такую же ситуацию, а именно: столкнись они с необходимостью защищать свою свободу и независимость от необоснованной агрессии, – его приятель резко ответил: „Но ведь Россия – друг Германии“. Другими словами, для немца защищать свободу и независимость своей страны – это справедливо. Для финна делать то же самое – неправильно, потому что это вредит германским отношениям с Россией. Абстрактное понимание справедливости в германском менталитете отсутствует. Возможно, этим объясняется полнейшее отсутствие у немцев понимания или сочувствия к бедственному положению поляков или чехов. То, что немцы делают с этими людьми, – убивают, например, – это справедливо, потому что делают это немцы, а жертвы, с точки зрения немцев, – низшая раса, которая должна считать правильным все, что немцы пожелают с ними сделать». [21]

Так каким же было понятие эсэсовцев о чести? Обратимся к тексту одной из хрестоматий, по которым обучались те, кто решил связать свою судьбу с орденом.

«Не хлебом единым жив человек. Раб полагает, что еды и питья достаточно для существования. Свободному человеку нужна честь. Ваша честь в том, какими вы видите себя сами. Благороден мужественный. Благороден тот, кто бескорыстен и честен. Достоин уважения тот, кто положил свою жизнь на алтарь Отечества. Деньги и богатство не делают человека благородным. Тот, кто создает новые ценности, может тоже добиться признания. Почетно быть сыном знатного человека, который много сделал для своего народа и государства. Но сын недостоин этой чести, если не пытается удостоиться ее. Слава преходяща. Честь подобна короне. Оскорбления юнцов не могут обесчестить героя. Однако тот, кто сносит оскорбления, лишается своего достоинства. За оскорбление мы наказываем не сами, для этого у нас есть фюрер – верховный вождь и судья. Но если кто-то нанес вам удар, ответьте ему ударом.

В ноябре 1918 года Германия была растерзана врагами, потому что верности предпочли неверность. Ты никогда не свернешь с пути и не откажешься от идеалов, которым поклялся на верность. Национал-социализм показал тебе дорогу к свету, по которой ты пойдешь до самой смерти. В этом твоя первая и главная вера. Ты должен быть предан своей отчизне, Германии. /…/ Неуклонно следовать за фюрером в дни побед и поражений. Ты должен идти за ним даже в годину бедствий и не позволять себе усомниться. Ты обязан быть верным товарищем. Ты должен всегда помогать другим в нужде и опасности. Твой товарищ должен быть уверен, что всегда сможет обратиться к тебе, что он может положиться на тебя, как на родного брата. Хаген убил Зигфрида не из трусости, но потому, что однажды Зигфрид навлек на него позор. Честь короля была в опасности. Зигфрид должен был умереть. Хаген искупил его грех. Его верность королю была выше его собственной родовой чести. Он стал проклятым преступником, но возвысился над толпой. Из верности рыцари следуют за своими сюзеренами. Из верности величайшие сыны Пруссии служили своему королю, хотя превосходили его своим богатством. Из верности шли за своими командирами миллионы тех, кто потом погиб на войне. Из верности мы следуем за нашим фюрером и его знаменем. Чувство собственного достоинства заставляет каждого из нас до самой смерти не выпускать из рук древко флага, ведущего Германию к новой жизни. То, что обещано, должно быть выполнено. Мы не нуждаемся в заверениях и клятвах. Мы должны верить делам и сами держать свое слово, ибо мы всегда честны. Наша вера – это наша честь. Кто сможет быть бесчестным среди смелых и героев?» [22]