Лев Троцкий - Историческое подготовление Октября. Часть II - От Октября до Бреста

Рада пропускает калединские войска для нашего подавления и не пропускает наши, направляющиеся против Каледина. Она предательски, вероломно, ночью окружила наши войска и разоружила их в Киеве. Такая же попытка была в Харькове, но встретила сопротивление гарнизона; в Одессе на этой почве происходит борьба.

Национальные интересы Украины ничуть не ущерблены.

В Финляндии у власти стоит буржуазия. Но между нами нет столкновения, ибо она не мешает нам, не пытается разоружать наши финляндские войска. Если бы белая гвардия начала подобные действия, она имела бы дело со своей и нашей революционной демократией. Но покамест этого нет, и мы сохраняем добрососедские отношения.

Но буржуазная украинская Рада не случайно собрала вокруг себя всех наших врагов. Она – в сношениях с Калединым, кадетами, союзными офицерами, всеми теми, которые хотят сорвать дело мира. Раде Англия и Франция обещают заем. Ясно, что империализму этих стран чужды и совершенно безразличны интересы украинского хлебороба, а заем дается с целью создать базу для затяжки нужной им войны и с этой стороны. Я спрашивал французского посла, верно ли, что его страна дает заем Раде. Он ответил, что это неверно.

Но усилия Украинской Рады разобьются о сопротивление самого украинского народа, которому нужен мир.

Рада не дала народу земли, а то, что она кокетничает и перемигивается с буржуазией всех стран – делает ее ненавистной для народа. Независимость Украине нужна для независимости селяка, крестьянина, а не для свободы буржуазии.

У Рады политика Керенского, у них общий враг – Советы, украинские и великорусские, и это создает для нас и украинского народа общий путь и общую цель – сломить врага.

«Известия» N 247, 9 декабря 1917 г.

Парламентская фракция французской социалистической партии обращается к русским социалистам с воззванием, в котором укоры соединены с предупреждениями и советами. Содержанием воззвания является, разумеется, вопрос об опасности сепаратного мира.

Откуда возникла эта опасность? Воззвание говорит о преступной политике царизма, которая расстроила и обессилила страну, и вспоминает о том энтузиазме, с которым французские социалисты встретили русскую революцию. Уже это воспоминание нуждается, однако, в поправке. С самого начала войны французские и бельгийские социал-патриоты настойчиво рекомендовали нам, русским революционерам, заключить перемирие с тем самым царизмом, который расстраивал и обессиливал страну. Гражданин Вандервельде писал в этом духе послания русским товарищам при содействии дипломатов царизма.

Граждане Гэд, Самба и Тома преподавали нам тот же совет. Их единомышленники, русские социал-патриоты, всеми мерами тормозили развитие революции, затягивали агонию царизма и тем самым содействовали дезорганизации и истощению страны.

Февральская революция, опрокинувшая царизм, по непосредственным своим результатам была революцией буржуазной. Она поставила у власти крайних представителей русского империализма, Гучкова и Милюкова. Эти рыцари международного хищничества чувствовали себя своими людьми в среде представителей парижской, лондонской и нью-иоркской бирж. Они стремились всю революцию, с пробужденными ею страстями и надеждами, впрячь в колесницу союзного империализма. Мы объявили им поэтому непримиримую войну. Мы не делали и не делаем принципиального различия между империализмами центральных империй и союзных стран. Нас пытались убедить, что союзные страны находятся в состоянии законной самообороны, и отсюда делался тот вывод, что союзные социалисты обязаны идти рука об руку с буржуазией и даже с царизмом. Такова основа политики священного единения (l'union sacree). Но по другую сторону окопов правительственные социалисты Германии и Австро-Венгрии объявили, что именно их страны находятся в состоянии законной обороны, и заключили священный союз со своими монархиями. Пролетариат Европы политически раздирался на два лагеря, и с политической арены исчезала, таким образом, единственная сила, способная положить конец безумию войны.

Мы требовали, чтобы правительства, которые апеллировали к принципу законной обороны, опубликовали те договоры, которые составляли основу всей их предшествующей политики, приведшей к войне. Мы считали гибельным и постыдным определять политику пролетариата в величайшую из мировых эпох в зависимости от гадательных соображений о том, какая из национальных капиталистических дипломатий проявила больше наглости или коварства в последние недели накануне войны. Ни одно из буржуазных правительств не опубликовало своих международных договоров, потому что каждый из этих документов изобличал лицемерие оборонительной войны.