Кристофер Хитченс - И все же…

Поверхностный итог значимости Че в основном сводится к символике и идолопоклонству. Частично в гламурном варианте: в фильме Эндрю Ллойда Уэббера «Эвита» Антонио Бандерас создает слегка идеализированный образ Гевары. Придворный кубинский фотограф Альберто Корда, запечатлевший выражение несгибаемой решительности на лике команданте, обеспечил Че вечное амплуа «борца с капитализмом» в среде представителей слегка «революционного» поколения 1960-х годов. (А вот и возмездие от этого же поколения: концерн «Оливетти» в одной из реклам использовал широко известный плакат с Че Геварой, снабдив его припиской: «ЕГО бы мы точно наняли на работу!») Правительство Кубы предприняло ряд юридических шагов, желая положить конец производству популярного в Европе пива, названного в честь самого известного из коммунистических великомучеников.

Культ образа Че во многом обязан своим существованием ранней и романтизированной гибели команданте. Джордж Оруэлл сказал как-то: мол, заполучи Наполеон пулю в лоб из русского мушкета где-нибудь у ворот Москвы, как его тут же навеки зачислили бы в ряды величайших в истории военачальников со времен Александра Македонского. А Гевара не только пережил свои идеалы, но и сама гибель его послужила основой для зарождения мифологии. Разъезжая на ослике по горным плато, он якшался с беднотой. И не раз живописал картину своей гибели. И был с презрением отвергнут и предан как раз теми, кого так рвался вызволить из рабства. По роду занятий исцелял хворых и увечных. Фотоснимки убитого Че Гевары — с бородой, полураздетого, со следами ранений — чем не параллель с Голгофой? И место, где он обрел вечный покой, также потонуло во мраке неизвестности. Якобы сохранилось множество реликвий — вещиц, ему некогда принадлежавших. Поговаривали даже о видениях…

Для сравнения отпечатков пальцев с теми, что имелись в соответствующих учреждениях Аргентины, ЦРУ и его боливийские коллеги распорядились отрубить Геваре кисти рук. Впоследствии они были переправлены на Кубу одним из сбежавших туда из Ла-Паса [2] Ла-Пас, полное название Нуэ́стра-Сеньо́ра-де-ла-Пас, — город в Боливии, фактическая столица государства, а также административный центр департамента Ла-Пас. — Прим. ред . сотрудников. Мы должны быть благодарны Кастро уже хотя бы за то, что он не выставил на всеобщее обозрение мумифицированные останки команданте по примеру ленинского мавзолея. И еще: я специально наводил справки в Гаване — ни один из снимков убитого Че Гевары так и не был опубликован на Кубе. «Кубинский народ», как мне напыщенно заявили в киноархиве, «помнит товарища Че живым». Действительно, им ежевечерне показывают живого Че Гевару — рубящего сахарный тростник, выступающего с приветственными речами перед кубинскими пионерами, с трибуны ООН, шагающего по просекам джунглей Сьерра-Маэстра и взгорьям Боливии.

Все бесследно исчезнувшие отмечены в Латинской Америке особым трагизмом. Повсюду от Буэнос-Айреса и до Гватемалы вы найдете комитеты одетых в траур madres [3] Madres ( исп. ) — зд . матерей. — Прим. ред . , требующих сообщить им о местонахождении пропавших сыновей и дочерей. Есть и соответствующие «комиссии по установлению истинных обстоятельств», зачастую сообщающие об очень страшных вещах. Че Гевара с полным правом может считаться самым известным «бесследно исчезнувшим» в Западном полушарии. Когда Джон Ли Андерсон, автор самой объективной и завораживающей биографии Гевары, описал в прошлом году обнаруженное им место предполагаемого захоронения команданте (пока что сведения не могут считаться абсолютно достоверными, но, скорее всего, упомянутое место находится под одним из участков взлетной полосы военного аэродрома Валлегранде в Боливии), этот факт не мог не вызвать всплеска интереса к судьбам других без вести пропавших в Боливии.

Еще один способ описания и придания оригинальности и новизны наследию Че Гевары — представление его символической фигурой «магического реализма». В своих «Дневниках мотоциклиста», записках о путешествии через весь южноамериканский континент в начале 50-х годов Че Гевара, тогда еще студент-медик, делится впечатлениями о лепрозориях. Свой 24-й день рождения он отметил в одном таком учреждении в Перу, пациенты которого угостили его «писко» — местным самогоном из мускатного винограда. Будучи под хмельком, Че Гевара произносит спич:

«Раздел Америки на непонятные, иллюзорные нации — полнейшая чепуха. Мы — единая раса метисов, которых отличает зримое этнографическое сходство, населяющие континент от Мексики и до Магелланова пролива. И вот, в попытке покончить с этим узколобым провинциализмом, предлагаю выпить за Перу и за Объединенную Америку!»