Владимир Максимов: После немоты

Процесс этот прежде всего свидетельствует о всеобщем предчувствии близких и, я уверен, коренных перемен в современном мире вообще. Мы стоим на пороге полного преображения политического, духовного и даже географического облика земли. И только от нашего мужества, от степени нашей солидарности, от нашей личной ответственности, наконец, зависит в каком направлении - позитивном или негативном - будут разворачиваться предстоящие события.

Разумеется, крайне трудно, если вообще мыслимо, предсказать развитие этих событий, но ясно одно, - и это можно утверждать с абсолютной уверенностью, - что мы переживаем сейчас период крушения идеологических мифов, что возврата к их возрождению нет и что Новая Земля и Новое Небо уже впереди.

(Из речи, произнесенной во Флорисхейме, ФРГ, 15 ноября 1975 года)

В той идейной и политической терминологии, которая имеет хождение в современном мире и в прямопротивоположном толковании этой терминологии, с одной стороны, на Западе, а с другой - на Востоке, таится, на мой взгляд, ведущий, если не основной парадокс нашего века.

В самом деле, такие люди, как Александр Солженицын, Андрей Синявский, Наум Коржавин, Анатолий Радыгин, Анатолий Краснов-Левитин и целый ряд других, стоявшие в авангарде левого движения сегодняшней России и заплатившие за это сначала тюрьмой, а затем прямым или узаконенным изгнанием, оказавшись за рубежом, вдруг с удивлением узнали, что они - типичные выразители самых реакционных и консервативных тенденций. С еще большим удивлением узнали они, что архаическая и человеконенавистническая теория девятнадцатого века, над которой у них в стране смеются даже школьники, оказывается, (цитирую слова одного итальянского профессора-слависта марксистского толка) „конечным итогом интеллектуального развития", что кровавая диктатура бюрократического меньшинства над их народом есть залог мирового прогресса и что представительная демократия, во имя которой им приходилось заживо гнить в лагерных бараках у себя на родине, грозит миру термоядерной войной и фашизмом.

Честно говоря, поначалу несколько теряешься от этой поставленной с ног на голову логики.

Но снова оговорюсь, что это лишь поначалу. Ибо нам - людям, которые десятки лет с кровью и смертельными потерями продирались сквозь массированно тотальную пропаганду лжи и самообмана, было нетрудно разобраться в примитивном, при всей его словесной изощренности, механизме этой демагогии.

И сколько бы ни изощрялись прямые или невольные помощники наших сегодняшних палачей в терминологической эквилибристике, для нас - представителей новой России - черное останется черным, а белое белым. Никто и никогда не заставит нас считать убийц, насильников и тиранов революционерами только потому, что они величают себя освободителями рода человеческого. Никто и никогда не заставит нас признать моральное право на существование какой-либо бюрократической или военной олигархии только потому, что она камуфлируется социалистической фразеологией. Никто и никогда не заставит нас отступить перед насилием заклятых врагов представительной демократии, только потому, что они присваивают себе регалии социальных реформаторов. Для нас все они - реакционеры, мракобесы и фашисты, поставившие себе целью повернуть историю вспять, к политическому средневековью и духовному вырождению.

Яснее и ответственнее всех эту позицию выразил в своем выступлении в Вашингтоне Александр Солженицын. Многие американские газеты после этого ставили писателю в вину его неискушенность в тонкостях международной политики, начисто игнорируя тот факт, что он говорил не о качестве этой политики, а лишь о ее результатах. А результаты, как известно, не в пользу свободного мира. Что называется, перетончили, господа!

В последнее десятилетие на международной арене постепенно утверждается новый тип государственного деятеля Запада, которому, видно, не дают покоя лавры Квислинга и Тиссо, печально почивших апологетов протектората. Дело доходит до того, что некоторые из них - этих западных деятелей - не стесняются получить от создателей лагерного Архипелага, инициаторов геноцида целых народов, творцов тюрем и психиатрических больниц для инакомыслящих высшие партийные ордена. Если события будут развиваться в том же направлении, то нас не удивит, когда ряд таких деятелей вскоре пополнит собою список иностранных Героев Советского Союза.