Александр Кадетов - Выстрел по «Ледоколу» Как Виктор Суворов предавал «Аквариум» (Когда врут учебники истории)

С моими пороками вход в ГРУ для меня был строго-настрого запрещен. Вот где собака зарыта. Подробнее я эту тему муссировать не хочу. СИС умело воспользовалась моими пороками, и я проиграл, струсил. Проиграл бесповоротно и в этот кромешный ад уволок за собой много людей, в том числе семью, родителей, близких, друзей и товарищей. Был бы в то время со мной рядом Иван Сергеевич, все бы, может быть, обернулось иначе. Ему бы я во всем признался и доверился, к нему бы пришел с повинной. Он был настоящий мужик, «отец солдатам», уберег бы меня, не дал бы сделать последний шаг в пропасть. Где он сейчас? Жив ли? Не знаю. Виноват я перед ним безмерно.

Резун совсем захмелел от выпитого, положил голову на стол, всхлипывал, утирал лицо салфеткой. Мы молчали. На него в эти минуты было жалко и противно смотреть.

— Ну что мне делать, скажите? Я не знаю, — стонал он сквозь слезы. — Иногда, когда крепко поддам, хочется, как Ставрогин в «Бесах»: намылить веревку и в петлю.

— Не спеши, — стараясь утешить Резуна, проговорил Алексей. — Вспомни лучше Раскольникова. Сонечка, его возлюбленная, советовала ему покаяться. Тебя судить по-справедливости могут только те, кого ты предал, твои товарищи.

— Да кто меня простит? — простонал совсем раскисший Резун. — Меня же дважды приговорили к высшей мере, к расстрелу. Вы что, не знаете?

— Никто тебя к вышке не приговаривал, — возразил Алексей. — Это твои друзья из СИС тебя запугали расстрелом. Мы изучили твоё дело. Смертный приговор тебе никто не выносил. Это может сделать только суд, если ты предстанешь перед ним.

— Кто меня будет судить и слушать? Поставят к стенке, как многих до меня, и хлопнут, — твердил свое Резун.

— Чепуху ты несёшь. Сейчас другие времена, — продолжал убеждать его Алексей. — У нас в России вообще смертная казнь отменена, хоть, может быть, напрасно. Перед отъездом в Варшаву я встречался с одним кадетом, генералом юстиции в отставке. Он по моей просьбе просмотрел дело и подтвердил, что никакого смертного приговора тебе не выносили. Твой грех безмерен. Но и в Библии написано: «Мне отмщение, и Аз воздам». Это надо понимать, что твою вину, твоё предательство будет судить божий суд. Он воздаст тебе по твоим делам. А здесь, на земле, грешников судят люди. Ты хорошо знаешь, как в России сейчас поступают с предателями на государственном уровне.

У тебя и сейчас есть выбор. И ты можешь его сделать…

Он не помнил, как очутился там. Ему показалось, что вошел в какой-то неземной дремучий лес, в котором деревья росли корневищами вверх.

— Тебе сюда, — сказал сопровождавший его привратник и открыл перед ним ворота, приглашая жестом руки войти.

Арктическая стужа ударила в лицо.

— Что это? — испуганно спросил вошедший, съёжившись от холода.

— Тебе дальше. Вон туда, прямо. Видишь, впереди ледяное поле. Там тебя ждут твои единоверцы, — послышался Голос откуда-то сверху, не отвечая на его вопрос. Он оглянулся и ни кого не увидел. Привратник, открывший перед ним ворота, исчез, словно растворился в белом тумане.

Впереди на огромной ледяной зеркальной площадке виднелось нечто похожее на стволы голых деревьев, торчащих из-подо льда. Струился какой-то неземной белый свет. Все предметы были размыты и не имели четких очертаний и границ. Ни солнца, ни луны, ни звезд не было видно. Над головой висела не похожая на земное небо перевернутая темно-серая бездна. Невозможно было определить, была это ночь или это был день.

— Иди, иди, — сказал Голос. И он двинулся вперед, не чувствуя никакой опоры под своими ногами. Какая-то неведомая сила влекла его тело.

Подойдя ближе, увидел, что ошибся. Это были не деревья, а человеческие обнаженные тела. Их искаженные, обезображенные гримасами лица, хорошо были видны сквозь зеркальный лед. Вмороженные в лед тела располагались, как на кладбище, рядами. Ряды шли концентрическими окружностями. Они сходились, по-видимому, где-то далеко в центре, напоминая по форме гигантскую улитку. У начала каждого ряда стояли таблички с надписями. Странно, но, взирая на это страшное зрелище, он совершенно не испытывал земного страха, преследовавшего его всю жизнь, когда он, как пугливая ворона, боялся каждого куста.

«Куда я попал?» — мелькнула в голове мысль. И сразу в это же мгновение из бездны раздался глухой Голос:

— Ты попал в ад, в круг девятый. Сюда определил тебя Всевышний за твои земные грехи. Иди к первому ряду.