Олег Мороз - Главная ошибка Ельцина

Вне зависимости от своих личных отношений с Лужковым, -- а они с какого-то момента пошли по нисходящей, -- Ельцин вообще считал его человеком слишком мелким, недостаточно масштабным, чтобы руководить страной. К тому же его настораживало и отталкивало, что Лужков неустанно поносил реформы и реформаторов, да и лично конфликтовал с ними -- с теми людьми, с которыми Ельцин начинал судьбоносные для России перемены.

Как бы то ни было, окончательно удостоверившись, что Кремль не собирается делать на него ставку как на преемника, Лужков решил двинуться к вершинам власти самостоятельно, фактически первым -- хоть и не объявляя об этом, -- начав президентскую кампанию. Хотя до президентских выборов было еще далековато, -- чуть менее двух лет, -- однако "большой мэр", по-видимому, считал, что у него достанет сил выдержать этот марафон: уверенности в этом ему придавал его высокий рейтинг, широкая популярность среди населения.

Стараясь поддержать и увеличить свою популярность, московский мэр, вроде бы безошибочно, выбрал несколько направлений своих постоянных ораторских нападок -- опять-таки беспощадную критику реформаторов, которые "разорили Россию", страстное обличение "воровской" приватизации, в результате которой страна была "разграблена", и бичевание ненавистного для него монетаризма.

По словам мэра, неумелые "архитекторы реформ" нанесли стране ущерб, "сопоставимый с тем, который она понесла в годы Великой Отечественной войны".

Между тем, как известно, Лужков еще недавно (причем, в самые критические моменты -- и в 1993-м, и в 1996 году) поддерживал этих "архитекторов", во главе которых -- как их политический лидер -- стоял Борис Ельцин.

В пример горе-реформаторам московский мэр ставил "проверенный путь реформ", проложенный столичными руководителями, то есть им самим. В частности, он утверждал, что московская администрация "не дала расправиться с городской собственностью", сформировала действенную систему городского управления, оказала серьезную поддержку "реальному сектору экономики" и тем самым обеспечила заметный рост производства. По мнению Лужкова, "московская схема развития" вполне подошла бы "для тиражирования в других регионах".

Его противники возражали, что на самом деле никакого рынка в Москве не существует, есть лишь псевдорынок, которым заправляют коррумпированные чиновники из окружения мэра.

С какого-то момента Лужков повел себя как один из руководителей страны, как государственный деятель международного масштаба. Особенно это стало заметно, начиная где-то с сентября 1998 года, когда Лужков понял, что он не входит в число потенциальных преемников Ельцина и ему придется штурмовать властный Эверест своими силами.

Мало-помалу создавалось ощущение, что Лужков -- почти уже президент. Или, по крайней мере, премьер-министр. В любом случае -- не меньше, чем министр иностранных дел. На такие мысли наводила, в частности, необычайно активная деятельность московского мэра на международной арене -- его зарубежные визиты, приемы "по первому разряду", которые ему повсюду -- не без содействия российских послов -- оказывались, переговоры по важнейшим межгосударственным проблемам, которые он везде вел.

Уже осенью 1998-го, видимо, осознав, что на поддержку Ельцина ему рассчитывать не приходится, Лужков начинает покусывать президента, которому он всегда, по его собственным уверениям и уверениям его приверженцев, вроде бы был предан душой и телом (вспомнить хотя его пафосные восклицания после победы Ельцина на выборах 1996 года: "Россия - Ельцин - свобода! Россия - Ельцин - победа! Россия - Ельцин - наше будущее!")

В июне 1999 года Лужков, не ограничиваясь прежними намеками и экивоками, повел открытую атаку на Ельцина. Дальше тянуть с этим было некуда. Пора! Все ближе выборы -- парламентские, а затем и президентские.

Летом 1999-го разразился скандал, связанный с фирмами "Интеко" и "Бистропласта", учредителями которых были жена Лужкова Елена Батурина и ее брат. По сообщениям прессы, Управление ФСБ по Владимирской области выявило ряд фирм, занимавшихся незаконным вывозом за границу многомиллионных сумм валюты. В числе этих фирм будто бы были и две "родственные" Лужкову. Лужков, как лев, бросился на защиту своей супруги, утверждая, что обвинения, выдвинутые против возглавляемой ею фирмы "Интеко", организованы его политическими противниками.

Не ограничиваясь оборонительными действиями, Лужков предпринял мощную контратаку на своих противников.