Вениамин Росин - И здесь граница

Так они и отправились в свое рискованное путешествие: один, продажный и вероломный, стремясь угодить хозяевам из разведки и максимально увеличить свой счет в одном из швейцарских банков, другой — маленький, бесхитростный, искренне поверивший, будто папка уносит его в безопасное место…

Как видите, все было продумано и предусмотрено весьма скрупулезно. Чтобы, как говорится, комар носа не подточил.

Но сложилось иначе. Али, бойкий, подвижный мальчонка, ускользнул от бдительного ока надзирательницы приюта, забрался на подоконник и на глазах у прохожих разбился насмерть.

Слухи о трагической гибели воспитанника приюта быстро распространились по городу, обрастая, как обычно, всевозможными подробностями.

А тут еще в газетке, щедро потчующей своих читателей кошмарными происшествиями, появилась заметка об этом…

Всё это не прошло мимо внимания соответствующих органов, изучалось, проверялось, сопоставлялось. Медленно, но верно разматывалась ниточка. Тайное становилось явным.

Параллельно специалисты дошкольного воспитания незаметно разузнали у ребенка, кем на самом деле приходится ему «папка». Круг замкнулся.

Лазутчик, назвавший себя Гасаном, безукоризненно играл свою роль, не провалился из-за какой-то личной оплошности. Его разоблачили…»

На этом майор закончил свое сообщение.

Я сидел рядом с Ваней Мельничуком, видел его счастливое лицо. Вероятно, и у меня было такое же лицо и сияющие глаза. Молодцы, ох какие молодцы наши старшие братья — чекисты! Мастерству их и умению вылавливать шпионов и диверсантов можно по-хорошему позавидовать.

Да, чуть было не забыл! Те, о чьем появлении предупреждали на боевом расчете, не замедлили тогда же напомнить о себе. Только не у нас, а на участке соседней заставы. Они смертельно ранили солдата поисковой группы, но не избежали расплаты.

Вскоре на той же заставе случилось происшествие, чуть было не стоившее мне жизни.

Расскажу, однако, все по порядку, в той последовательности, в какой развертывались события.

Как я уже говорил, к левому флангу нашего участка примыкало обширное болото. Вдоль же правого фланга протекала пограничная река. Бурная, стремительная, но неширокая, так что и невооруженным глазом мы видели жалкие приземистые лачуги на той стороне, полуголую детвору, изможденных крестьян, копающихся на своих клочках земли, арыки, глинобитные Стены.

Ну и оттуда, с чужого берега, разумеется, отлично можно было рассмотреть, что делается у нас.

Неподалеку от заставы раскинулось небольшое селение. Дома добротные, крытые шифером, черепицей; чайные и розовые кусты вокруг них… Неплохо жили люди. Зажиточно. Не в пример дальним и близким родственникам по ту сторону реки.

Хозяином самой крайней в том селении усадьбы был высокий, немного сгорбленный, лет за пятьдесят мужчина по имени… ну, допустим, Кадыр.

Всегда нахмуренный, замкнутый, лишнего слова не вымолвит. Ни с кем из односельчан не общался, жил бобылем, ни жены, ни детей.

Трудно объяснить почему, но не нравился мне Кадыр, неприязнь испытывал к нему. Бывает же так: ничего плохого не сделал тебе человек, а не нравится. Лицом, манерами, походкой…

Каждый раз, проходя мимо усадьбы Кадыра на правый фланг участка, я весь напрягался и замедлял шаги, словно бы ожидая увидеть что-то необыкновенное. Но все было самым обыденным. То Кадыр ковры вытряхивал, то двор подметал, то сидел на лавочке под чинарой, глубоко задумавшись, уронив руки на колени и низко опустив наголо выбритую продолговатую, как дыня, голову.

Но вот как-то заметил, что на обращенном к реке плетне Кадыра появилась черная рубашка. Моросил дождь, нудный осенний дождь, совсем не благоприятствующий сушке белья, а рубашка продолжала висеть.

Кадыр потащил из сарая в дом ивовую корзину, но рубашку не снял.

Неясная догадка промелькнула у меня в голове, но я тотчас же отбросил ее. Не следует придираться к человеку по пустякам. Ну не нравится мне суровое лицо Кадыра, рыжеватая козлиная бородка, угрюмый, исподлобья взгляд, семенящая походка, — но что все это, в конце концов, означает? Может, и я ему чем-то несимпатичен. Что убедительного, какие доказательства могу я представить начальнику заставы? Бдительность бдительностью, качество это для пограничника похвальное, но чрезмерная подозрительность никому не делает чести.

Кадыр, что ни говори, в годах, ну и задумался о чем-то своем, не обратил внимания на рубашку. А думать ему есть о чем. Жестоко с ним обошлась жизнь, вот и стал он суровым, неприветливым. Говорят люди, была у него жена и дочь, слабоумная от рождения. Возили ее к знахарям, обращались к самым знаменитым профессорам, а толку никакого. Состояние девочки ухудшалось. И тогда мать отравила ее и покончила с собой.