Виктор Фридман - 11 сентября - вид на убийство

Дуновение «ветра перемен» видно не только в книжной сфере. По данным опроса населения, проведенного исследовательским центром Скриппс при университете Огайо в августе 2006 года, 36 % американцев считают, что федеральное правительство либо само участвовало в террористических атаках, либо не воспрепятствовало их проведению, «поскольку они хотели начать войну на Ближнем Востоке».

Опрос, проведенный компанией Зогби Интернэшнл в мае того же года, выявил: 42 % американцев уверены в том, что правительство США и комиссия Кина скрыли важнейшие улики, которые противоречат их официальному объяснению атак 11 сентября. Кроме того, этот же опрос показал, что всего лишь 48 % американцев считают, что не было никакого сокрытия или заговора. То есть к сегодняшнему дню уже меньше половиныжителей США верят в официальную теорию заговора! Это ли не прогресс?

Но знать и догадываться – одно, а действовать – совершенно другое. Смогут ли американцы сделать этот шаг? А ведь государство «позаботилось» и об этом! По следам «террористических атак» были приняты кардинальные меры как внутри страны, так и за ее пределами, и две войны – лишь верхушка айсберга. Америка теперь приобрела новый весьма пугающий вид.

Сначала небольшая магия цифр. Как мы помним, первый камень Пентагона был заложен 11 сентября 1941 года – ровно за 60 лет до печальных событий. А за 11 лет до них президент Джордж Буш-старший произнес в Конгрессе речь, озаглавленную К новому мировому порядку. Это случилось 11 сентября 1990 года. А спустя ровно 11 лет движение к новому мировому порядкуначалось усиленными темпами, когда псевдорейс 11 авиакомпании American влетел в северную башню Всемирного торгового центра...

Когда первый шок от террористических атак прошел, страну охватила самая настоящая истерия, всячески подогреваемая продажными СМИ. Американцы, облачив в национальные флаги и флажки свои дома, машины, сумки, детей, собачек и кошечек, требовали крови. Много и сейчас же! Способность здраво мыслить, и без того не отличающая бо'лыпую часть населения этой страны, покинула граждан окончательно. Символизм стал второй натурой. Любые голоса разума, изредка раздававшиеся здесь и там, моментально сметались и втаптывались в грязь оголтелой толпой зомбированных обывателей. Телеведущие на всю страну провозглашали:

Это наш долг как истинных американцев – оказать правительству всяческую поддержку... Когда начнется война, нам необходимо просто заткнуться!.. В частной беседе можно говорить друг другу что угодно, а публично мы все должны заткнуться!

Мне довелось это наблюдать воочию, и, скажу вам честно, было немного не по себе...

«Вы жаждете кровей? Их есть у меня!» – обрадовалась власть и приступила к активным действиям незамедлительно. Принятые меры внутри страны и за ее пределами были настолько стремительными, что невольно закрадывалась мысль: а не было ли это все заранее подготовлено, чтобы в нужный момент, после определенного «сигнала», просто запустить в исполнение?

Менее чем через две недели после 11 сентября на утверждение Конгрессу был представлен весьма интересный законодательный (так называемый Патриотический) акт, который всего за месяц превратился в закон. А в начале октября 2001 года началось американское вторжение в Афганистан. Это беспрецедентныетемпы принятия решений, подготовки к их реализации и собственно воплощения. Вот только сущность этих самых мер вызывает большое количество вопросов.

Рассмотрение так называемого антитеррористического законопроекта, цинично названного Патриотическим актом, Конгресс начал 24 сентября 2001 года. Ну хоть ты тресни, не пишутся такие основательные законопроекты за две недели! И дальнейшая его судьба лишь укрепляет эту уверенность.

Сей законопроект вообще оказался очень примечательным как по содержанию, так и по методам его внедрения.

Во-первых, он попал на рассмотрение в Конгресс, минуя предписанные законом каналы, то есть безпредварительного его обсуждения под началом Административного и бюджетного управления. Именно этот процесс дал бы возможность высказаться всем заинтересованным сторонам.

Во-вторых, тогдашний министр юстиции Джон Эшкрофт (John Ashcroft) потребовал от Конгресса принять его в течение одной неделии без изменений!Несмотря на столь строгие и конкретные указания, противоречивый документ все же вызвал определенные дискуссии – к явному недовольству министра. Поняв, что так просто «протолкнуть» законопроект не получится, Эшкрофт на совместном заседании с главами Сената и Палаты представителей предупредил, что наверняка грядут новые теракты, и Конгресс будет виноват, если закон не принять сейчас же! Это был явный шантаж, и само заявление представлялось абсурдным, но Конгресс не был готов выдержать подобное давление со стороны министра.