Борис Олейник - Князь тьмы

Раньше или позже, целесообразность подскажет возобновить эти материальные и духовные связи. В какой форме - это опять же подскажут национальные интересы, то есть целесообразие. И если этот союз состоится - а он состоится! - то это будет не что иное, как Содружество Сильных Независимых Государств.

…И стоит медово-золотая пора полудня заматерелого лета. И при всех наших неурядицах, иногда и вправду кажущихся тупиковыми, если не обвальными, - колосья благовестят: урожай будет. Тяжко его придется собирать, ибо, как сказано в Писании: жатвы много - жнецов мало.

Но - превозможем, ибо, как свидетельствуют: человек - это то, что должно превозмочь. Яркое солнце середины лета до протоплазмы высветлило все, что надо превозмочь.

В этом остром сиянии и слепые начинают прозревать. И труженики уже знают, что многие из тех, кого они по неведению и обольщению сладкими речами усадили в кресла властвующих, - несостоятельны. И они должны уйти, и делать то, что им по силам.

Конечно, сами они не уйдут: не тот морально-этический уровень. Но тут уже дело за избирателями. Уверен: ныне они не повторят ошибки и пошлют в парламенты компетентных, знаемых лично по реальным делам. Не состоявшиеся же на властном поприще должны спокойно заняться делом, соразмерным их реальным способностям. И - упаси Бог! - вставать на их стезю, то есть действовать так, как они ныне: нарушая права человека, измываются над политическими оппонентами, учреждая чуть ли не запрет на профессии по веро- и политическому исповеданию, по национальным и даже по региональным признакам. Нет, если начнем сводить счеты, мы никогда не построим правового государства.

Однако и трусливо молчать о том, что ныне уже явственно наблюдается, - равнозначно уклонению от своего гражданского долга. Каждый шаг отступления поощряет новых юберменшей: если сегодня они поджигают двери неугодным или, воровато оглянувшись, группово избивают оппонента в темном переходе, то завтра боевики вынесут свои «акции» под открытое небо.

Самое отвратительное зрелище - этакие мужички, которые, накрывшись тулупами, полушепотом осуждают «варваров», а, разбежавшись, заискивают перед теми же варварами: авось, когда придут к власти, вспомнят и пощадят.

Не пощадят - говорю вам как изведавший многие раскаленные тигли, где эти «решают» нац- и другие вопросы «штыком и гранатой». Жестоко и страшно решают!

И не надо ханжески ретушировать свою трусость, уповая на то, что, мол, мы молчим, поскольку неудобно быть причисленным к тем, которые - «вот они уже вышли из окопов!». Хлопцы ведь прекрасно знают, что мы, познавшие на собственной шкуре, что такое месть, - никогда не преступим черты, определенной конституцией. Нет, их беспокоит то, что вышедших из окопов страха уже несподручно, как сидящих в них, - сзади, в затылок…

Невзирая ни на что, верю, что так и будет! Ибо день же какой, медово-золотой, и колосья благовестят: быть урожаю! А посему пора снимать бронежилеты и распоясываться от меча политических и иных ристалищ и приобщаться к числу здравомыслящих жнецов, пока не осыпался колос. Но…

Но там вдали темнеет тень фантома. И я, повторяя наказ святого Кирилла Иерусалимского: «Знаешь признаки антихристовы, не сам один помни их, но и всем сообщай щедро», - призываю: прозревшие, теснее сомкните светлоносный круг, дабы он не ушел от Предначертанного.

Ныне празднующие «победу», вы требуете от всех покаяния? Что ж, пусть это будет моим покаянием.

Теперь - очередь за вами. Хватит ли у вас мужества? Но это уже не моя забота.

Я сказал то, что знаю.

…Я исполнил свой долг.

Аминь.

Прежде всего уточняю: книга в первом издании вышла не под авторским названием [3]и в сокращенном варианте. Первые же оценки были даны даже не ему, а газетным фрагментам. Очевидно, это и дало возможность заинтересованным лицам, в том числе и М. Горбачеву, трактовать их как целое, с выгодными себе, скорее подметными выгодами. Но с какой целью, Михаил Сергеевич? Не с той ли, чтобы превентивно припугнуть и «образумить» автора? К сожалению, споспешники в очередной раз подвели вас.

Ваши и некоторых Ваших апологетов намеки насчет какого-то особого моего состояния в период работы над книгой выдают с головой авторов сих весьма прозрачных догадок. «Что-то слышится родное» из тех недавних времен, когда неугодных квалифицировали как, мягко говоря, отклоняющихся от нормы.

Скорее мне бы надлежало усомниться в душевном равновесии некоторых моих оппонентов, ибо они приписывают мне то, чего я и не говорил, и даже в мыслях не имел. Да и неких дам, брызжущих полублатным арго, мог бы заподозрить в определенных органических изменениях. Но я, к счастью, никогда не сумею «подняться» до их морально-этического уровня.