Анатолий Гладилин - Жулики, добро пожаловать во Францию

Несколько газет напечатали интервью с девушкой. Она в отчаянии. Бросила свою квартиру, работу, сбежала из города, не знает где прятаться и у кого искать защиты.

Даже телевидение сподобилось спросить у судебной чиновницы, как и почему такое произошло и что теперь делать. Милая пожилая дама появилась в кадре и устало улыбнулась:

— Что теперь делать? Делать нечего. Закон есть закон. А от ошибок никто из нас не застрахован.

Оно, конечно, негуманно, архаично, реакционно, недемократично, и ни в какие политкорректные ворота не лезет, но будь у меня возможность, я бы сам, собственноручно повесил эту даму на первом же суку.

Ну а если б я действительно повесил чиновницу французской юстиции? Что ж, рассмотрим вариант преступления и наказания, точнее, французскую градацию политкорректного наказания за преступление. Ваш покорный слуга готов провести эксперимент. Итак, в русской деревне я покупаю у ночного сторожа за поллитру дробовик, привожу его в Париж как коллекционное охотничье ружье (такое разрешается) и замышляю совершить громкое убийство. Бог с ней, с чиновницей, женщин обижать нехорошо. Я выбираю цель покрупнее. Я останавливаю свою машину у входа в парижскую мэрию и жду, когда в дверях покажется парижский мэр месье Дэляноэ. Пиф-паф, ой-ой-ой, умирает зайчик мой, — в данном случае, бедный месье Дэляноэ, которому, между прочим, я искренне желаю здоровья и долгих лет жизни. Так как убегать я никуда не собираюсь, меня тут же арестовывают, надевают наручники. Теледикторы со скорбными лицами посвящают все вечерние новости убийству мэра, а французские газеты утром выходят с большими заголовками, типа «Страшное преступление в Париже» или «Русская мафия бесчинствует во Франции».

Между тем, меня допоздна допрашивают на Кэ д'Орфевр в том самом кабинете, где сидел легендарный герой Сименона комиссар Мегрэ. Допрос ведется корректно, я не увиливаю от ответов, меня угощают кофе, сигаретами, приносят сандвичи с ветчиной и с сыром. «Комиссары Мегрэ» проверяют мои ответы и очень быстро понимают, что я не имею никакого отношения к русской мафии и вообще почтенный господин, в жизни которого не было ни одного привода — ни в советскую милицию, ни во французскую полицию.

Вопрос: Что же вас заставило убить месье Дэляноэ?

Осторожно! От моего ответа зависит дальнейший ход судебного процесса, но ответ я приготовил заранее:

— Я убил господина мэра по экологическим причинам.

И я подробно объясняю, что месье Дэляноэ, выступая под популистскими лозунгами за чистоту парижского воздуха, на самом деле травил парижан. Он закрывал набережные и целые кварталы для машин, и тем самым создавал в соседних кварталах дикие автомобильные пробки, которые в конечном итоге еще хуже загрязняли атмосферу города. Построенные мэром в демагогических целях велосипедные дорожки, (по которым никто не ездит!) изуродовали парижские улицы и опустошили городскую казну. В поисках дешевой популярности мэр устраивал в Париже шумные праздники, для молодежи, которые травмировали и пугали стариков. И прочее, и прочее, о чем подробно пишут недовольные мэром парижские газеты.

Пока идет подготовка к судебному процессу (во Франции это процедура долгая, растягивается на год), страсти вокруг убийства мэра стихают и переходят в обычную политическую полемику между «зелеными», сторонниками строгой экологии, и их противниками, чьи доводы я уже высказывал на предварительном следствии.

Суд. Мой адвокат объясняет мои действия как неадекватный ответ пожилых парижан, замордованных волюнтаристскими акциями парижской мэрии.

Общественное мнение раскололось. У меня появляется много сочувствующих из числа парижских автолюбителей, которым надоели парижские пробки и которые, будь у них возможность, сами бы удушили месье Дэляноэ голыми руками. Суд и это учитывает. Короче, в моем поступке не находят никакой личной корысти, а просто неадекватный ответ. Учитывается мой возраст и то, что у меня никогда не было конфликтов с французской юстицией. Меня приговаривают к десяти годам тюремного заключения, из которых шесть условно, и через год, за хорошее поведение, отпускают домой. Итак, в общей сложности, за убийство человека я отсидел во французской тюрьме два года.

Теперь рассмотрим другой вариант. Я без всякого оружия жду выхода месье Дэляноэ из парижской мэрии и громко обзываю его. «Грязным негром». «Вонючим арабом». «Еврейской мордой». «Русским пьяницей». «Вшивым американцем». «Пидором». Как вы понимаете, я не могу выпалить всего сразу, это было бы нелогично, я должен выбрать что-то одно. Причем, из всего перечисленного есть одно, что не является оскорблением, но констатацией истины. Что именно — уточнять не буду.