Анатолий Гладилин - Жулики, добро пожаловать во Францию

…Но я кожей чувствую, что услышав мой ответ, все французские газеты, радио и телевидение зальются в истошном крике: «Расист! Расист! Расист!» От этого ярлыка никогда не отмоешься, что бы я потом ни говорил и не доказывал.

— Это… это, — испуганно бормочу я, — марсиане. Конечно, марсиане! С неба свалились.

За политкорректность меня награждают благожелательным аплодисментом.

Из всех бывших африканских колоний, которые давно уже стали свободными и независимыми государствами, люди бегут в Европу. Назовите мне любую африканскую страну, из которой бы люди не бежали. Может, всему виной африканская жара? Впрочем, существует негритянская республика, которая добилась независимости аж 200 лет тому назад. Все недавно видели, как торжественно Гаити отмечала свой славный юбилей. Трупы лежали на улицах, в городе бесчинствовали молодежные банды. Все двести лет Гаити была, есть и остается несчастнейшей и самой бедной в мире страной. Из Гаити люди готовы бежать даже в Африку (как сбежал бывший гаитянский президент Аристид). Может, дело в том, что земля в Гаити бедная? Хорошо, возьмем другой пример: Алжир. По природным запасам нефти и газа — богатейшая страна в мире. Жители ее должны были бы купаться в золоте. Что сейчас происходит в Алжире, всем известно. И алжирская молодежь, в массе своей безработная, жутко недовольна… Францией. Когда ребята попадают в поле зрения французских телеобъективов, они кричат: «Почему нас не пускают во Францию? Почему нам не дают визы? Это расизм!». То есть как надо разговаривать с французами, ребята выучили с малолетства. А мне запомнилось интервью с одним алжирцем, который не выстреливал политкорректными клише, а говорил искренне. Говорил примерно следующее: «Здесь, в Алжире, работы нет и не будет. Государство прогнило, мы все сгнием. Да, говорю честно, во Франции меня никто не ждет. У меня нет там родственников. Знаю, что во Франции свои безработные, но я найду работу. Сначала по-черному, а потом мне оформят документы. Почему я рвусь во Францию? (Тут он мило улыбнулся.) Но ведь Франция — это почти моя родина!»

Я подивился: какая каша в голове у парня! И полное незнание истории! Хотя знает он сам это или нет, он прав вот в чем — Алжир никогда не был французской колонией. Алжир был французской территорией. И французов, которые поселились на этой территории в начале XIX века, называли «пье нуар», то есть «черные ноги»: в отличие от аборигенов, французы ходили в ботинках и сапогах. За 150 лет, совместными усилиями французов и арабов, был построен процветающий Алжир, который не только сам себя кормил, но и продавал излишки своей сельхозпродукции Европе. Потом Африка заболела эпидемией национально-освободительной борьбы. Объективно говоря, эту эпидемию тогда ничем нельзя было остановить. Часть Европы лежала в руинах или была ослаблена Второй мировой войной, а за спиной африканских революционеров маячил великий Советский Союз, новая послевоенная супердержава, снабжавшая прогрессивных африканцев деньгами, оружием и военными специалистами. Дошла очередь и до Алжира, но в Алжире произошло чудо. Французская армия разбила отряды революционных повстанцев, потому что ее, французскую армию, поддерживала часть коренного арабского населения. Однако эта победа оказалась не политкорректной. Она противоречила убеждениям французских леваков, которые требовали независимости Алжира. А с французскими левыми даже генерал де Голль не мог справиться. В Эвиане был подписан мирный договор. Согласно его положениям, французы имели право оставаться в стране, и их собственность гарантировалась новым правительством. Не успели просохнуть еще чернила на Эвианском договоре, как алжирские социал-революционеры, угрозами и шантажом, начали изгонять «пье нуар» из страны. Люди отдавали свои дома, свои земли, свои предприятия за бесценок и возвращались во Францию практически нищими.

А со своими братьями-арабами, которые поддерживали французов — так называемыми «арки», вообще не церемонились, их просто вырезали целыми семьями. Сколько их вырезали (сколько десятков тысяч?) не могу сказать, нет у меня такой статистики. Но тех, кого удалось спасти, то есть вывезти во Францию, встречали отнюдь не цветами. Для справки: ныне любой легальный иммигрант из Африки сразу получает во Франции бесплатное социальное страхование, материальную помощь, право на работу. Арки, эти верные солдаты, сражавшиеся бок о бок с французской армией, не получали ничего, ибо в глазах политкорректного французского общественного мнения они были предателями своего народа и пособниками колонизаторов. Арки были встречены презрением, в лучшем случае — равнодушием.