Реформы, коренные перемены, начинающиеся после застоя и упадка, довольно быстро «находят реформаторов»: обычный довод консервативного лагеря — отсутствие или недостаток людей — несостоятелен. Люди находятся буквально за несколько лет — из молодежи, части «стариков» и даже сановников, «оборотней», еще вчера служивших другой системе.
«Революции сверху», нередко длящиеся 10–20 лет, в течение сравнительно краткого времени приводят к немалым, однако недостаточно гарантированным изменениям. Последующие отливы, «контрреволюции» редко, однако, сводят к нулю предшествующий результат; так что новый подъем начинается уже на ином рубеже, чем предыдущий.
Наиболее надежная основа под коренными реформами сверху — их постоянное продолжение, расширение, создание более или менее надежных систем обратной связи (рынок, гласность, демократия), позволяющих эффективно координировать политику и жизнь. В этих процессах огромную, часто недооцениваемую роль играет прогрессивная интеллигенция, чья позиция очень многое определяет в ходе преобразований — их успехи, исторические границы…
Несколько раз, начиная с XVI века, в русской истории возникали альтернативы «европейского» и «азиатского» пути.
Иногда товарность и самоуправление брали верх, порою возникали сложные, смешанные ситуации; но часто, увы, торжествовали барщина и деспотизм.
Каждое такое торжество было исторической трагедией народа и страны, стоило жизни сотням тысяч, миллионам людей, унижало, обкрадывало, растлевало страхом и рабством души уцелевших.
Очередная великая попытка — на наших глазах.
В случае (не дай бог!) неудачи, в случае еще 15–20 лет застоя, если дела не будут благоприятствовать «свободному развитию просвещения», страна, думаем, обречена на участь таких «неперестроившихся» держав, как Османская Турция, Австро-Венгрия; обречена на необратимые изменения, после которых, пройдя через тягчайшие полосы кризисов, огромные жертвы, ей все равно придется заводить систему обратной связи — рынок и демократию. Меж тем среди преимуществ сегодняшней революции — накопленный за века царизма и десятилетия Советской власти большой, можно сказать, огромный исторический опыт.
Мы верим в удачу, — не одноразовый подарок судьбы, а трудное движение с приливами и отливами, — но все же вперед.
Верим в удачу: ничего другого не остается…