Роман Арбитман - Золушка в отсутствии принца

А что читатель? Как он отнесся к подобного рода заявлению? Вообще говоря, читателю обычно слова не дают.

Он, что называется, «лицо без речей» и, ссылаясь на его внимание, его любовь, вкусы и т. д., его обычно оставляют молчать в сторонке. Но в данном случае статья С. Плеханова была напечатана в порядке дискуссии в «Лит. газете», и ответные отклики читателей были опубликованы.

Оказалось, «возражение читателей вызвала оценка С. Плехановым творчества В. Щербакова». Читатели «подвергли острой нелицеприятной критике этого автора, выдвигающего сомнительные исторические теории» (из обзора писем в «ЛГ», № 42, 1985). Дискуссия отшумела, историки и литературоведы разобрались в «Чаше бурь» и также дали ей негативную оценку (см. статьи В. Ревича в «Юности», 1986, № 9, а такие Т. и П. Клубковых в «Лит. обозрении», 1986, № 9). Тем не менее вскоре читаем мы о том же самом романе: «Высоки и реалистический потенциал прозы В. Щербакова обеспечен не только точной земной „пропиской“ его героев… Главное — это отражение и освоение в сознании реалий сегодняшнего мира». Как вы поняли, это опять вступает критик С. Плеханов, статья «В основы — реальность жизни» («Лит. Россия», 1986, № 38). Правда, теперь о художественных достоинствах романа и вовсе не говорится. Зачем? Достаточно поставить В. Щербакова в один ряд с В.Распутиным и Ч.Айтматовым, чтобы читателя, по мнению, критика, уже смогли оценить всю масштабность дарования автора «Чаши бурь», Вот еще несколько характерных примеров. «Одержимость темой» — так называется статья А.Наумова о книгах ташкентского автора Н. Гацунаева («Звезда Востока», 1987, № 5). При чтении ее невозможно отделаться от мысли, что никакой фантастики, кроме Гацунаева, критик не читал (разве что в детстве «Гулливера» или «Человека-невидимку»). Иначе вред ли стал бы он записывать в актив автору «Звездного скитальца» Н.Гацунаеву то, что давно уже найдено и освоено мировой НФ литературой. Даже в послесловии к роману — и то было указано, что «достаточно солидные предшественники» имелись у автора. Причем, добавим, вполне конкретные: Брэдбери с рассказом «Кошки-мышки», Азимов «Конец Вечности», Стругацкие… (И, надо оказать, романист углубленно их изучал и много для себя полезного из чтения вынес — вплоть до сюжетных ходов, до мелочей, до «полевого синтезатора» из «Трудно быть богом» Стругацких). Даже финал — решение героя, дезертира из иной эпохи, «бросить все а вернуться в свое время, навстречу своей ответственности за него» (цитирую А.Наумова, с. 150) — это точь-в-точь основная идея повести тех же Стругацких «Попытка к бегству», написанной за два десятилетия до «Звездного скитальца».

Где же нашел критик новизну? Неужели все отличие в «восточном» колорите?..

Плохо, если критик, пишущий о фантастике, совсем ее не знает. Но полузнание немногим лучше. В статье «Вера а будущее» («Сов. культура», 1987, 25 апреля) маститый Юлиан Семенов пишет о книге В. Суханова «Аватара». Роман хорош уже тем, считает рецензент, что в нем нет «надуманных чудовищ», которые «издеваются над людьми», нет «коварных инопланетян», которые «в очередной раз уничтожают человечество». Правильно, этого нет. Но разве только этим ограничиваются стереотипы жанра НФ? В романе просто другой «джентльменский набор»: экзотический «зарубеж», карикатурно-зловещие империалисты, которые готовят заговор против человечества — но тщетно, ибо благородные одиночки разрушают их коварные планы (если бы не нынешняя мода на культы Древнего Востока, учтенная автором романа, можно было бы подумать, что произведение написано не в 80-е, а в 50-е: расклад всё тот же). К сожалению, Ю. Семенов, пытаясь придать роману побольше значительности, оказывает автору дурную услугу. «Уже в самом взятом из индуистской мифология названии книги, проницательно замечает рецензент, — содержится указание на то, что доброе начало одерживает верх над злыми силами». В эпиграфе же к самому роману читаем: «Аватара… нисхождение божества на землю, его воплощение в смертное существо рада „спасения мира“, восстановления закона и добродетели». Как-то делается грустно, когда узнаешь, что в нашей грешной земной жизни без явления воплощенного божества доброе начало плетет и не одержать «верх над злыми силами»…

Вот и Е. Баханов в заметке «Не допустить черного безмолвия!» («Кн. обозрение», 1987, 31 июля), посвященной фантастическим рассказам Ю. Глазкова, пытается похвалить своего автора. За «достоверность».

Критик пишет: «в них все узнаваемо: научно-технические термины, военно-политические ситуации… Узнаваемы потому, что с ними мы ежедневно сталкиваемся на страницах прессы, в программе „Время“, в международных передачах радио». Здесь, в общей-то, дана верная оценка, но не по воле Е. Баханова: действительно, все персонажи и ситуации взяты Ю. Глазковым не из жизни, а именно из газетных статей и передач на международные темы, ничего к ним не прибавляя, кроме нехитрого фантастического сюжета. Критику не мешало бы знать, что даже сверхактуальность темы (гневный протест автора рассказов против американской программы «звездных войн») еще не снимает с фантаста обязанности писать оригинально.