Ф. Костылев - Почему ТБ-7 не догнал Летающую крепость?

Тут, хоть и со скрежетом, но признаётся, что русский лётчик может сбить немецкого аса, однако — нюанс: не истребитель, а так, воздушная «серая скотинка», что-то вроде летающего зенитчика. А это вроде бы даже и не обидно. Русские истребители, само собой, ни причём.

Доходит до абсурда. Из книги в книгу кочует «сага об Отто Киттеле», погибшем под Кенигсбергом буквально под самый занавес войны. С глубокомысленным видом обсуждают историки: кто же всё-таки оборвал нить судьбы живой легенды JG54? Бортстрелок Ил-2 или русские зенитчики? Между тем отлично известно (тем, кто хочет знать), что в этом бою, в котором JG54 лишилась двух «фокке-вульфов», по одной победе одержали лётчики 4 ИАП майоры Степаненко и Рязанов. Казалось бы, всё ясно, буквально как два и два, но нет! Не мог старый камрад Отто («267 побед, все — на Востоке») пасть от руки какого-то Ваньки на Як-9. Не такой он был человек! Тут только руками развести. Если на клетке слона написано «буйвол», проблем нет: просто не верь глазам своим. Ну, а если на клетке слона написано «слон», тогда как? Проверять тактильно? Так ведь лягнёт. Но безусловным шедевром является, конечно, рассказ о гибели командира 8./ JG51 обер-лейтенанта Антона Хафнера («204 победы, из них 184 — на Востоке»). Цитирую:

«17 октября 1944 г. в районе Швейцерфельде Хафнер вступил в бой с одиночным Як-9. Бой проходил на очень малой высоте. На одном из виражей, вероятно, Хафнер был ослеплён солнцем, и на какое-то мгновение потерял управление. Во всяком случае, его «Мессершмитт» без всяких видимых причин вдруг потерял высоту и, задев верхушки деревьев, врезался в землю».

Это действительно перл. Интересно, кто и каким образом установил, что немецкий самолёт не был поражён огнём «яка»? На дворе — октябрь 44-го, Рейх трещит по швам, в прифронтовой зоне у людей одна головная боль — как ещё час продержаться вон на том пригорке, как вытащить из размокшей дороги грузовик с ранеными… Тут в лес падает самолет. Остаётся груда бесформенных обломков. И кто-то в этих условиях будет формиро-вать следственную комиссию, дотошно воссоздавать картину катастрофы, перебирать скрученные куски лонжеронов в поисках пулевых пробоин?! Что за ерунда?!

Но мало того — не иначе как с помощью тибетских магов из Аненэрбе делают вывод: во всём виновато солнце! Зайчик скользнул по измождённому лицу пилота, и — дрогнула не знавшая промаха рука… Абзац.

Но так можно объяснить гибель любого немецкого пилота-истребителя, не только аса (см. пункт «а», не вернулся из боевого вылета). И вообще любого лётчика, не только истребителя. Предлагаю дополнительные опции для поклонников Люфтваффе:

предательский камушек, застрявший в лётном сапоге; хомячок, заклинивший тяги руля высоты; локальная флуктуация геопатогенных лептонных полей в кабине «мессершмитта». Дурь, конечно, зато как звучит! птичий «подарок» на лобовом стекле.

Что характерно: если немецкий ас погиб в бою с американцами, непременно будут указаны подробные данные лётчика, сбившего его, и, по возможности, описан ход этого знаменательного боя, зачастую даже от первого лица, в изложении самого «автора победы». Англичанам, кстати, такой чести не оказывается.

Что же касается споров о невероятной боевой эффективности немецких истребителей на Востоке, то тут есть одно направление работы, которым, насколько мне известно, никто ещё не занимался. И натолкнул меня на эту мысль никто иной, как соратник Зефирова по защите чести и достоинства Люфтваффе Рыбин. А именно: «…у каждого сбитого лётчика есть имя, фамилия…» и т. д., далее — по тексту, «Уравнение с одним неизвестным». Отстаивая свою точку зрения о низкой результативности советских лётчиков-истребителей, Рыбин предлагает своим оппонентам подтверждать победы наших истребителей, предъявляя имена сбитых ими немецких пилотов и WNr. их самолётов. Отлично. А почему бы тому же Зефирову, в свою очередь, не попробовать подтвердить достоверность побед того же Ланга или Хартмана, предъявив имена советских лётчиков, сбитых этими выдающимися мастерами? Только, чур, не подыгрывать! Поясняю: допустим, восьмёрка под командованием, скажем, Германа Графа провела бой, по результатам которого Графу засчитали пять побед, гауптману «X» — 3, фельдфебелю «Y» и обер-ефрейтору «Z» — по 1. При этом советской стороной подтверждается потеря 5 машин. Так вот, давайте не будем все 5 записывать Графу, ладно? Я понимаю, что очень хочется, но не стоит, так нечестно. Насколько я могу понять, именно так — уже после войны — восторженные почитатели «сделали» Марсейля. Сверхвеликий Марсейль, а вокруг — серенькая масса заурядных пилотов. Видимо, уместно будет ввести некий коэффициентик, ну, хотя бы такой: Графу — 3, «X» — 1, «Y» и «Z» — по 0,5, т. е. 1 групповую.